— Что ты хочешь сказать? Какие люди следят за ней?
Она снова пожала плечами.
— А я почем знаю? Может, шпионы ее мужа? Может, их послало правительство? Я видела ее на днях. Она ходила навестить кого-то — наверное, подругу, — в Блэкфрайарз. Она шла домой по мосту Флит со служанкой. А за ней шли двое мужчин. Когда она останавливалась — они тоже останавливались. Когда она обернулась сказать что-то своей служанке, я увидела, как эти двое спрятались в проулке, пока она не пошла дальше. У нее неприятности, Нед. И она притащит их сюда, к тебе.
«Не слуги ли это Нортхэмптона», — подумал он с мрачным гневом.
— Никуда она их не притащит, — проговорил он. — Она не хочет иметь со мной ничего общего. Она считает, что мой образ жизни непригляден.
Элис протянула руку и коснулась его щеки. Он отвернулся и попросил ее уйти, сказав, что устал.
Ее глаза сверкнули, и она разочарованно отодвинулась. Потом сказала:
— Это потому что я не знатная леди, да?
— Элис, я брат Мэтью.
— Твой брат, — презрительно фыркнула она, — дурак.
Он сказал спокойно:
— Я так не думаю. И я думаю, что он заслуживает соблюдения верности.
— Нед, — она быстро стала на колени рядом с ним. — Послушай. Здесь не место ни тебе, ни мне. Я накопила немного денег. Я могу устроить так, что мы уедем вместе, далеко отсюда. Только скажи мне, когда тебе надоест эта проклятая нищета…
Он сказал сердито:
— Неужели я дал тебе повод подумать, что могу согласиться на такое? Тогда прошу прощения.
Она побледнела.
— Лучше бы ты принял мое предложение, Нед.
— Ты мне угрожаешь?
Она встала молча, с вызывающим видом. Он продолжал, понизив голос:
— То, что произошло между нами, Элис, ошибка. Я не хочу, чтобы это повторилось. Мне не нравится, как ты обращаешься с моим братом и его друзьями. Можно ли выразиться яснее?
Внизу весело закричал мужской голос. Это был Мэтью, звавший Элис.
— Будь ты проклят, — сказала она тихим голосом и вышла, взметнув юбками, обдав его духами, с лицом, напряженным от гнева.
Нед лег в полном изнеможении и вспомнил, что сказал ему Нортхэмптон о Кейт, которая находится в подозрительно дружеских отношениях с заключенным Рейли.
Не поэтому ли за ней следят? И кто?
Когда шаги Элис замерли, он снова в отчаянье попытался встать на ноги и походить, но не смог; раненая нога не выдерживала нагрузки. Нед упал на кровать и уставился в маленькое окошко в темноту. Наверху луна плыла в облаках, насмехаясь над ним.
Хотелось поиграть на лютне, но это было невозможно.
Как жаль, что рядом нет Варнавы.
Несмотря на поздний час, некий разносчик шел по горной дороге Южной Англии рядом с вьючной лошадью. Он держался древнего тракта, глубоко утоптанного бесчисленным количеством ног, обсаженного дубами, на ветвях которых сверкал иней. В дальних чащах ухали совы, бесшумно проплывая над деревьями, как огромные бабочки. Таинственные существа прятались в мертвых папоротниках, казавшихся серебряными. Лошадь разносчика везла ивовые корзины, наполненные саженцами — саженцами тутовых деревьев, корни у которых были обвязаны дерюгой для защиты от холодного ночного воздуха.
В трактирах, где он ел и спал, его спрашивали об этих саженцах, и когда он объяснял, что их сажают, чтобы кормить червей-шелкопрядов, у некоторых появлялось желание купить их.
— Я тоже смогу делать шелк, разносчик? Это и впрямь так легко? Нужно только посадить дерево?
— Нет, — говорил разносчик, — это не легко.
— Почему же?
И приходилось им объяснять.
— Нужна почва с надлежащими свойствами, определенным образом обогащенная, омытая солнечными лучами в должное время суток. А деревья нужно высадить, когда Меркурий перемещается с востока на запад, чтобы мощные лучи этой планеты обогащали почву.
И так далее, пока его слушатели не начинали смеяться над ним, как над дураком, и не отворачивались. Но разносчик продолжал путешествие, улыбаясь, со своей верной лошадкой и ивовыми корзинами, постепенно пустеющими; он шел ночью и днем, потому что он хорошо помнил список из двадцати или более человек, которые ждут эти саженцы и не станут смеяться над ним. И письмо.
«Когда эмблема моруса распространится по стране, настанет время для возрождения…»
Ему велено было говорить этим людям, что следует приготовиться и ждать более подробных указаний.
Ему также было приказано убить себя, если появится какая-либо опасность. В любом случае лучше умереть, чем терпеть пытки и мучения, которым он может быть подвергнут, если его схватят.
Поэтому он хранил в своем дублете маленький сосуд с ртутным ядом. «Смерть будет быстрой и безболезненной», — заверили его. «И ртуть, то есть Меркурий, — все одно к одному, — думал он, — ведь это та самая планета, которая управляет хрупким тутовым деревом, отдающим свою энергию шелку».
Если спросят его имя, то велели отвечать, что называют его просто Вороной.
Когда на следующее утро над Сент-Джеймскнм дворцом занялся холодный рассвет, Стивен Хэмфриз наблюдал в Фрайари-гарден, как новые груды собранных граблями листьев тлеют в утренней дымке. Вокруг ходили садовники, похожие на призраков, молчаливые, занятые своей работой и не оставившие ее, даже когда посыльный сообщил Хэмфризу о новом пожаре: на этот раз сгорело здание, где жил лютнист, про которого говорили, что он балуется алхимией.
Хэмфриз нахмурился и покачал головой.
— Люди, которые исследуют тайны золота и огня, — сказал он, — должны соответствующим образом защищать себя. Как его зовут?
Ему назвали имя.
— И где, ты говоришь, он жил?
— В центре воровского логова рядом с Флит, на Аллее Роз.
Хэмфриз кивнул и заплатил посыльному, и тот ушел.
Торопливо подошел и обратился к Хэмфризу еще один человек — юный Николас Ловетт; поведение и неуклюжая походка выдавали его возбуждение.
— Мастер Хэмфриз, я опоздал, потому что разговаривал с матушкой…
Хэмфриз жестом успокоил его.
— Извиняться ни к чему. Я понимаю. Как поживает твоя матушка?
— Неплохо. Она расспрашивала меня о тутовых деревьях. О тех, что я выкопал для вас, мастер Хэмфриз. Она хочет знать, куда их повезли.
Хэмфриз насторожился.
— Послушай, Николас, — сказал он, — а почему она интересуется тутовыми деревьями?
Николас нахмурился. Потом его большое, простое лицо посветлело.
— Матушка сказала, что один друг хочет это знать! И еще она сказала, что это нужно держать в тайне…
— Ты знаешь, что мне можно доверять, — успокоил его Хэмфриз. — Я узнаю для тебя, и очень скоро, куда увезли тутовые деревья. Мы хотим, чтобы твоя матушка была довольна. Но ты, Николас, должен говорить мне, о чем еще она будет тебя расспрашивать. Тогда мы и впрямь сможем помочь твоей матушке. Обещаешь? Это будет нашей тайной.
— Да, — сказал юноша. — О да.
