Тальви тоже повернулся ко мне, но ничего не сказал.
– Вовсе нет. Я видела все собственными глазами. Господин Каллист вместе с двумя слугами запугал Вирс-Вердеровых приспешников до холодного пота. Не говоря уж об их господине.
– Какая прелесть! – воскликнул Альдрик, обмахиваясь салфеткой. – Ну почему все самое увлекательное происходит без меня? Вы не правы, Нортия, это наверняка было презабавное зрелище.
– Значит, вы там были, – задумчиво произнес Каллист. – Странно, что я вас не заметил. – Впрочем, он тут же продолжил, светски осклабившись: – Даму такой красоты…
Взгляд его был совершенно холоден. У него были темные, густо-карие глаза, такие же, как у Антона Ларкома, но, в отличие от эйсанского рыцаря, ему мои красоты были глубоко безразличны.
– Не худо бы узнать, что госпоже Скьольд понадобилось в городе?
Хрофт мгновенно уцепился за представившуюся возможность свалить все обвинения с больной головы на здоровую, золотую вдобавок.
– Да, как вы коротали время в наше отсутствие? – Притом, что Рик превосходно все понимал, стравливать нас с Хрофтом доставляло ему невинное удовольствие.
Фрауэнбрейс сохранял нейтрально-вежливую мину. Зато Эгир занервничал. Вероятно, считал себя ответственным за мое поведение. Я ждала, что скажет Тальви, но он, как всегда, оставил меня на волю волн.
– Что может делать женщина, предоставленная себе? – Я улыбнулась со всей достижимой двусмысленностью. – Разумеется, она ходит в церковь. Здесь есть такая, во имя святого Эадварда, на мысу…
– Верно. – В разговор вступил хозяин имения, обычно помалкивавший. Он, несомненно, обрадовался, что речь зашла о чем-то, хорошо ему знакомом. – Такая церковь есть, очень старая, но до крайности маленькая и бедная Непонятно, почему вы пошли туда, когда в Бодваре есть более пристойные и почитаемые церкви святого Аманда и святой Марфы, содержащиеся на средства горожан. Я уж не говорю о замковой капелле – в ней служит сам примас Эрда, когда посещает Бодвар…
– Охотно верю. Но святой Эадвард был ближе… Впрочем, нашему гостю это, должно быть, не интересно, он, верно, и не слыхивал о таком…
Я ошиблась. При имени святого Каллист оживился, причем неподдельно.
– Святой Эадвард? Как же, знаю. Он ведь принимал сан у нас на Юге, а потом ушел проповедовать слово Божие в Эрд. Некоторые утверждают, что он и по крови был карнионцем, но вряд ли это правда. («Какой карнионец в здравом уме поперся бы к этим дикарям? « – так, очевидно, следовало бы понимать его слова. ) И до этого бывали случаи, что знатные и благочестивые эрды искали знаний в Древней земле…
– Как святой Хамдир?
Каллист кивнул. Его лицо при упоминании легендарного персонажа не выразило скептицизма. Чего нельзя было сказать о прочих собравшихся.
– Они, случайно, не в одном монастыре подвизались? Каллист развел руками:
– Это мне неизвестно. От времен святого Хамдира не сохранилось подлинных записей, все больше предания, и его собственные сочинения были записаны много позже. Но вряд ли можно исключить такую возможность. Но, возвращаясь к преподобному Эадварду… Насколько мне известно, он, радея о просвещении своих сородичей, заложил по всему Эрду несколько церквей и часовен, а в конце жизни основал аббатство Тройнт, где, как говорят, долгое время соблюдались уставы карнионских монастырей…
Тройнт. Никуда не уйти мне от этих сопоставлений, как бы я ни старалась. А может, и Тальви что-то такое известно, недаром же он, когда упомянул это название, добавил что-то вроде: «Мог бы и сам догадаться». Я тогда смутно припомнила, что аббатство связано с какой-то древней святыней, притягивающей к себе паломников. Теперь же я вспомнила, с какой именно. В Тройнте находилась гробница святого Эадварда.
Решительно наша беседа начинала приобретать любопытный оборот. И я готова была отодвинуть в сторону свои подозрения в адрес Каллиста и послушать, что он скажет дальше. Я была уверена, что Тальви не станет вмешиваться. А Рик – он с удовольствием выслушает любую историю, даже если будет считать ее полным бредом, лишь бы было интересно. Но Фрауэнбрейса наши историко-богословские экскурсы не устраивали. Хотя обычно придворный лоск побеждал в нем все проявления чувств, сейчас на его лице выразилась досада, вызванная тем, что карнионские коммерсанты получают столь разностороннее образование.
– Надеюсь, у вас еще будет время побеседовать о древностях Эрда… равно как и Карнионы, – сказал он. Каллист кивнул.
– Да, разумеется, дело превыше всего. Я могу говорить откровенно? – При этом он красноречиво посмотрел не на меня, а на Хрофта.
– Да, – сказал Тальви.
– Здесь все заинтересованы в сохранении тайны, – добавил Фрауэнбрейс.
– Итак, всем нам известно, что граф Вирс-Вердер усиленно разжигает в городах герцогства Эрдского ненависть к карнионцам, надеясь получить от этого в дальнейшем определенную выгоду. Что еще более печально, за этим стоят определенные лица в Карнионе, которые считают полезной, как для своих финансовых, так и для политических целей вражду между двумя крупнейшими провинциями империи.
У Альдрика дернулась верхняя губа. Старая знать Эрда до смерти не любит, когда герцогство именуют «провинцией». Но он промолчал.
– Те же круги, которые здесь представляю я, напротив, заинтересованы с сохранении стабильности в Эрде. – Каллисг обвел взглядом окружающих. – Да, заинтересованы. Я это признаю. Если бы я сказал, что мы действуем, не преследуя никакой корысти, думаю, это было бы весьма подозрительно, не так ли?
Что мне нравится в южанах – так это их умение извлекать выгоду из собственных благородных побуждений.
