противника Кто внушит герцогу, в состоянии он принимать посетителей или нет? Конечно врач Это был красивый ход. И тем не менее они его от меня скрыли. Точнее, Тальви скрыл. Другие, наверное, молчали, потому что сочли, что он сам мне все рассказал. Но он не изменил прежней тактики – или спрашивай, или добывай сведения сама.
– Но как вам удалось обратить его в нужную веру?
– Он, скажем так, исповедует взгляды, близкие к вашим. Ну и деньги сыграли не последнюю роль. Я согласен с вами – бескорыстные люди подозрительны.
– Итак, герцог не даст аудиенции Вирс-Вердеру. А вас, вероятно, он примет
– Я уже был у него. Но без особого результата. Не забывайте – Гарнего Пятый не считает себя больным, как это порой бывает с излишне мнительными стариками. Он действительно болен.
– А при следующей встрече вы намерены использовать письмо, которое я вам привез? – Каллист вздохнул. Налил себе вина. (После того как слуги подали на стол, Мальмгрен отпустил их. Из вин были фораннанское и привозные рейнвейн и токай. Никто на них, впрочем, особенно не налегал, так же, как и на еду, хотя телятина в виноградном соусе была недурна. ) – То, что я скажу вам, может показаться оскорбительным. Вы можете также счесть, будто я превышаю свои полномочия. Но тем не менее не стану скрывать своего мнения Да, добытый нами документ рисует графа Виллибальда не с самой лучшей стороны. Но из того, что нам известно о характере его светлости, позволительно усомниться, что на герцога это произведет какое-то впечатление. Я уже говорил – письмо не содержит ни одного оскорбительного выражения применительно к личности Гарнего Иосселинга. А что до прочего… то, что планирует ВирсВердер, должно произойти после смерти герцога. Не все ли ему равно, что случится тогда?
Не знаю почему, но именно в этот миг я перестала подозревать Каллиста в двойной игре. Правда, я не прекратила считать его сумасшедшим, раз он впутался в этот заговор. Но я ведь тоже в него впуталась…
– «Когда умру, пускай земля огнем горит», – процитировал Рик.
– Но не «пока живу», – отозвался Фрауэнбрейс.
– Я не стану возражать вам, Каллист, – медленно произнес Тальви.
– Герцогу и впрямь скорее всего нет дела до того, что замышляет Вирс-Вердер. А вот императору – есть.
Последовала длительная пауза. Каллист сложил руки на скатерти, переплел пальцы.
– Вот как, – сказал он, – выход на Тримейн… Признаюсь, я не готов к подобному обороту дела, хотя он, безусловно, оправдан.
Я тоже не была готова, что события переходят на иной уровень, затрагивающий уже не только Эрд, но и столицу. Однако Тальви был прав – его императорское величество Карл – Эрвин II в обозримом будущем умирать не собирался (ежели, конечно, кто-то не поможет или снова оспа не разразится, от чего храни нас. Господи). И ему вряд ли будет безразлично то, что творится на просторах его государства Нет, замысел, бесспорно, был не плох. Я даже начала подумывать, что заговор – не такая уж безнадежная затея И все- таки что-то меня в этом смущало. Может быть, давнее представление, наверняка наивное, что дворяне должны пренебрегать таким занятием, как доносительство. Но не только это.
– Я должен подумать, прежде чем выдвигать какие-то предложения, – сказал Каллист.
– Разумеется, – согласился Фрауэнбрейс. – Мы продолжим этот разговор завтра.
Превосходно, отметила я. Если Каллист все же в сговоре с Вирс-Вердером, он не станет ночевать в имении. Или постарается послать в город одного из слуг. Хотя, если Тальви такой умный, он сам об этом догадался.
Каллист, с достаточно благодушным видом, воткнул нож в телятину.
– Остыло же, – поморщился Мальмгрен. – Лучше я прикажу подать другую перемену.
И беседа вернулась в обычное застольно-кулинарное русло.
После обеда меня подхватил Альдрик. Может быть, Тальви решил, что я не должна присутствовать при дальнейших их с Фрауэнбреисом переговорах с Каллистом, но не исключено, что Рик просто заскучал. Мы прогуливались с ним по галерее, и он развлекал меня своими дуэльными исюриями в столице, Эрденоне и Скеле.
– А в Скеле-то что вы делали? – удивилась я. – Не Медицинскую же академию посещали?
– О, там я тоже был..
В Скеле, вспомнила я, помимо Медицинской академии, гробницы преподобной Урсулы и парламента карнионского нобилитата (включавшего как дворянство, так и купечество), расположены весьма заметные предприятия, такие, к примеру, как мануфактуры Орана, не говоря уж о штаб-квартире кортеровского банка. Какую-то из этих контор представляет Каллист. Или сразу несколько. Круги, понимаете ли, он здесь представляет. А в Карнионе – интересы.
С галереи был хорошо виден Бодварский замок по ту сторону бухты – легкие башенки, взметнувшиеся над мощными угрюмыми стенами, мостики, террасы, висячие сады. В этой попытке нынешних зодчих придать древней твердыне изящество было нечто непристойное. Словно в кружевной сорочке, выглядывавшей из- под кольчуги. Хотя почему бы и не носить под кольчугой кружевную сорочку?
– Одного я не могу понять, – донесся до меня голос Альдрика, – как вы могли наблюдать за столь захватывающей сценой, как столкновение Каллиста с Вирс-Вердером, и не вмешаться, как вы это сделали в Эрденоне. Пусть ради развлечения, а не защиты? Я бы не выдержал.
– Не знаю, что рассказал вам Тальви о том эпизоде в Эрденоне, но, похоже, он представил меня особой, которая жить не может без уличных драк. Уверяю вас, он опоздал со своей оценкой лет на пятнадцать. Я берусь за оружие, в отличие от людей вашего круга, или в крайности, или тогда, когда это приносит мне выгоду. Вообще же драки меня не интересуют, и, если бы можно было, я бы без них превосходно обошлась.
– А что вас интересует? – Рик прищурился. – Наверное, любовь, как и всякую женщину?
– Ну, любовь – это совсем неплохо. Однако в моем возрасте уже следует понимать, что без нее тоже
