ноги на ногу. Ну, что за тугодум, едрит его налево! Ныряльщик покосился на горящее мольбой лицо кузнеца. Тут и думать нечего.
— Можно, конечно, попробовать, — протянул, наконец, Сайрак.
— Так и быть, проводим тебя, кузнец, — сказал Зезва, протягивая кинжал. — Как зовут-то тебя, храбрый гуляка по вражьим кварталам?
— Иваром нарекли, но Горемыкой кличут.
— Ну и имечко! — хохотнул Сайрак. — У вас, душевников, все не как у людей! Видать, много ел, когда малым был? А, Ивар-горемыка?
Горемыка исподлобья глянул на офицера, но ничего не сказал.
— Хватит зубы скалить, сын мой! — пробасил отец Кондрат, взвешивая в руке дубину. — Говори лучше, как нам побыстрее пробраться в Прибрежный район.
Сайрак хотел было ответить, но не успел, так как в переулке показались его солдаты, возвращающиеся из погони. Вид у солдат был мрачный. Зезва удивленно рассматривал их тревожные лица. Рядом непонимающе засопел Сайрак. Схватив факел, он подскочил к первому солдату и схватил лошадь за узды.
— Ну, догнали?
— Догнали, господин офицер, — кивнул солдат, отводя взгляд.
— Не молчи, как пень! Докладывай!
— Душевники разбежались, как зайцы, господин, — кавалерист вдруг уставился на Горемыку. — В двух кварталах отсюда, ближе к Площади Брехунов…
Подошли, прислушиваясь, Каспер и отец Кондрат. Зезва по-прежнему стоял, облокотившись о стену.
— Там трупы, господин офицер. Много. Женщины и старики, — солдат выдохнул воздух, не сводя враждебного взгляда с Горемыки. — Наши сплошь, мзумцы! Мы отогнали целую толпу вооруженных душевников. Среди них…
— Продолжай! — рявкнул Сайрак.
— Мы видели плащи Душевного Отряда.
Сайрак изумленно отступил на шаг.
— Повтори!
— Клянусь милостью Ормаза, господин офицер, там было несколько отрядников! Люди, что погибли возле Площади Брехунов, расстреляны из арбалетов! Более того, — солдат слез с лошади, вытер пот с лица, — ходят слухи, что торговые ряды душевников на базаре из баллист раздолбаны! Много погибших и раненых…
— Курвова могила! — раздалось из темноты, где стоял Зезва.
— …Южный Город заперт, — продолжал солдат, — душевники сооружают баррикады, перекрывают улицы, защищая все доступы в свои кварталы. Всюду вооруженные толпы, возле моря произошло настоящее побоище, там тоже трупов хватает. Гамгеон Красень велел всем войскам выдвигаться в город.
— Глупец! — схватился за голову брат Кондрат. — Только сейчас, когда все вокруг пылает?!
— Нужно что-то делать! — взволнованно проговорил Каспер. — Нельзя вот так просто стоять и смотреть на все эти ужасы!
— Побегу в Храм Дейлы, — решил монах, — мое место там…
— Нет, — Зезва незаметно подошел к ним. Небритое лицо Ныряльщика было мрачным. — Нет, отче.
— Почему? Наверняка много раненых. Я должен помогать людям!
— Потому что ты погибнешь от рук первой же бродячей банды душевников. А может, и солнечников.
— Господин правду глаголет, — закивал солдат. — В городе полно мародеров, разносят лавки, базар уже весь вынесли. Мы встретили нескольких солдат гарнизона. Так они рассказали, что бежали от огромной толпы возле рынка, сразу за мостом!
Некоторое время лишь потрескивание факела и ржанье лошадей нарушали тишину укромного переулка. Один раз хлопнули ставни, но тут же закрылись снова — жители вовсе не горели желанием узнать, кто находится под окнами. Зезва повернулся к напряженно прислушавшемуся к разговору Горемыке.
— Сайрак, — не оборачиваясь, позвал он, — есть ли возможность пробиться в Прибрежный район?
— Должна быть, — скривился офицер. — Там смешанные кварталы, не только душевники с мзумцами, но и рмены, кивы…
— Есть ли свободная дорога отсюда?
— Клянусь сиськами опахальщиц, нету! Выходит, мы заперты со всех сторон, — офицер нахмурился. — Нужно пробиваться к Площади Брехунов, на соединение с войсками светлейшего. Ах, чтоб мне Кудиан каждую ночь снился! И без этого душевника у нас один путь — в Прибрежный район, через душевные кварталы.
— Хорошо, клянусь дубом! Значит, туда!
Сайрак некоторое время разглядывал Зезву, затем расхохотался.
— Ах, чтобы мне не тискать больше цицки! Ты смелый парень, Ныряльщик! Из Прибрежного Района прямой путь к казармам и дворцу светлейшего. Через старое кладбище мигом дойдем!
С этими словами Сайрак поднял факел над головой и принялся отдавать приказы. Горемыка смотрел на небритого рыцаря. Руки кузнеца сжимали и разжимали рукоять кинжала. Зезва едва заметно усмехнулся. Донеслось ржание. Толстик? Да, рыжий друг остался на попечении нескольких солдат., волнуется.
Прижавшись к черной от копоти трубе, Снежный Вихрь стоял на крыше эрского дома и наблюдал, как внизу сборище человеков оживленно переговаривается между собой. Впрочем, рвахел не прислушивался к их голосам. Все его внимание было приковано к высокому рыцарю с длинными, заплетенными в косичку, волосами. Зезва по прозвищу Ныряльщик. Снеж осторожно приблизился к самому краю крыши и еще раз смерил взглядом фигуру жертвы. Ножи заметались в смертельном танце восьми рук.
Зезва вздрогнул, потому что меч Вааджа завибрировал на поясе. Ныряльщик широко раскрыл глаза и принялся озираться по сторонам.
— Что случилось, сын мой? — удивился брат Кондрат. — Отчего ты дергаешься, как дождевой червяк?
Зезва покосился на Сайрака и осторожно вытащил меч из ножен. Монах схватился за дубину.
— Дуб святой и задница Кудиана!
Услышав этот возглас, обернулся Каспер, разговаривавший с солдатами Сайрака. Юноша заметил голубоватое сияние, исходящее от ножен Ныряльщика и бросился к Зезве и отцу Кондрату. Ничего не понимающий Сайрак уставился на сбившихся в кучу и озиравшихся по сторонам посланников. Горемыка в отчаянии крикнул:
— Ну, что же мы медлим? Нужно идти!
Сайрак поднял руку, призывая душевника к тишине. Свистом подал знак солдатам, и воины Мзума разошлись вдоль домов переулка. Новый взмах руки офицера, и несколько арбалетчиков стали изучать окна и балконы. Хотя Сайрак не понял, почему посланники Ламиры ведут себя, словно загнанные волки, инстинкт солдата сработал мгновенно и без лишних расспросов.
— Рядом страховидл, — прошептал Зезва, пытаясь что-то разглядеть в еле виднеющихся черных крышах.
— Это мы уже поняли, умник, — ответил брат Кондрат. — Где же он?
— Крыша, — уверенно проговорил Каспер, — он может быть только сверху.
Все трое, напрягая зрение, снова принялись высматривать невидимого чуда.
— Курвова могила, если отбежим от стены, он бросится на нас!
— Не бойся, сын мой! Дейла помогает хорошим людям.
— Оно и видно…
Снежный Вихрь улыбнулся и приготовился к атаке. Затем, нахмурившись, опустил руки. Толстый человек в рясе и тщедушный юнец стоят слишком близко к жертве. Снеж не хотел убивать невинных.
