– Что это значит, советник? Конечно, я рад видеть вас в здравии, но я ожидал от великого магистра более ощутимой поддержки, чем десяток орденских братьев и один старик! Да еще какую-то бабу и какого- то бродягу с собою притащили! Тьфу!
– Этель – мирская сестра ордена, а этот рыцарь – герой, как мне поведали, – вступился доктор за нас с Лонгдринком.
– Мне не герои, а помощь нужна! – оказывается, командор был не лишен здравого смысла.
– Насчет помощи я вам все доложу в приватной беседе.
– Ладно, – угрюмо согласился командор. – Ступайте, вам помогут разместиться. Через полчаса жду вас у себя.
– А ужин? – спросил Лонгдринк.
– О вас не было речи, молодой человек, – и он отвернулся, чтобы отдать какие-то распоряжения.
– Здравствуйте, дон Херес, – сказала я. – А Ниндзюка здесь поблизости не наблюдается?
– Я не имел удовольствия видеть этого кабальеро с тех пор, как мы покинули горную венту близ Динас- Атаса.
– Еще вопрос, дон Херес. Вы ведь ехали в противоположном направлении. Как же вы здесь оказались?
Идальго гордо вскинул голову.
– Я присягал великому магистру, но я также присягал императору. Большая клятва поглощает меньшую. Услышав о мятеже, я направился сюда, дабы исполнить свой долг. Тем более, что пребывая здесь и защищая честь императора, я одновременно защищаю и великого магистра.
У меня был в запасе и третий вопрос: «Известно ли вам, благородный дон, значение слова «зануда»?» – но я его задавать не стала, а направилась размещать Мрака в конюшне (туда же отвели и темно-гнедую лошадку доктора, которую кликали «Жуть», и невозможного одра Лонгдринка) и заселяться сама. Едва я успела освоиться в стандартной замковой клетушке, как доктор Халигали постучал в мою дверь и заявил, что я должна идти на совещание к командору. После нынешних происшествий очень хотелось ответить: «Если командор хочет меня видеть, пусть является сам», но я устыдилась. Доктор гораздо старше меня и, должно быть, устал гораздо больше, но идет. Это во-первых. А во-вторых, в этот замок, в отличие от Динас-Атаса, меня не приглашали, и условия ставить не приходится.
Мы поднялись в командорские покои, стража пропустила нас, и оказалось, что кроме нас фон Штепсель никого не пригласил. Зато присутствие самого командора свидетельствовало за то, что осаждающие, как бы ни были злы, на приступ не пошли.
– Что делает здесь эта ба… мирская сестра? – стало быть, я, по мнению фон Штепселя, тоже была лишней.
– Этель исполняла особое поручение великого магистра, и я еще не успел узнать, чем завершились ее поиски.
– Что вы несете, мэтр? Нам угрожает реальная, а не таинственная опасность, и нам нужна вооруженная поддержка, а не магическая чепуха!
– Я и есть вооруженная поддержка, – просто заявил доктор Халигали.
Командор побагровел и готов был разразиться проклятиями, но советник упредил его.
– Мне удалось разгадать ингредиенты зажигательной смеси, употребляемой в прежние века. Так называемый «чай Вылезария». Я же ученый, а не маг. Ингредиенты весьма просты, и зажигалки, изготовленные мною, помогут вам продержаться до подхода основных сил Ордена.
– Ну, это уже дело… – Командор несколько успокоился. – Теперь пусть ваша Этель излагает.
– Мэтр, – сказала я, – вы уверены, что командору интересны наши изыскания?
– Если вы появились здесь в решающий момент, то, возможно, от этого зависит судьба кампании. Чует мое сердце – герои не могут встретиться случайно.
– Ну да, только половина из них во враждебном лагере.
Доктор лишь отмахнулся.
– Вам удалось что-либо узнать о наших врагах и о судьбе Анофелеса?
– На оба вопроса ответ – да.
– Я был прав? – он приподнялся, опираясь на стол.
– Вы были не правы. Это не вампиры. Это призраки. Тени.
– Не может быть! – Халигали рухнул в кресло.
Я вздохнула и стала излагать, по возможности избегая лишних подробностей, все что произошло после моего визита в Вестенбург. К моему удивлению, командор тоже слушал внимательно.
Доктор нервничал все больше и больше. К концу повествования он кипел не хуже командора в начале нашей встречи.
– Кому вы поверили? Вампиру! Врагу рода человеческого!
– Он уже не враг, а послушник храма Края.
– Все равно! Неужто вампир не сумел бы отличить живого человека от покойника!
– Пожалуй, я согласен с доктором, – сказал фон Штепсель. – Призрак не может убить живого человека. Призраки обязаны бояться холодного железа и горящего огня. А эти не только не боятся – они огнем и железом пользуются! Тут недалеко до того, чтоб заявить, будто призраки пьют, жрут и трахаются… прошу
