мой стиль.
– К тому же, – промолвила Милена, улыбаясь восточному единоборцу, – ты мне очень нравишься. И ты тоже, – она перевела свои прекрасные глаза на Хэма. Затем некоторое мгновение разглядывала меня, не без сомнений во взоре, после чего великодушно добавила: – И ты тоже…
Слава всем богам, Малютку Шапоруж она исключила из списка, или просто не обратила на нее внимания. Иначе бы я пришибла ее, не дожидаясь появления демона.
Нет, все. Хватит! Лучше уж двигаться вперед. По крайности, все будут заняты. Царевну мы загрузили на одну из вьючных лошадей, и она трусила в хвосте процессии, пока Рыбин Гранат проводил инструктаж молодняка.
– Ничего не понимаю! – сердился Хэм. – Мало того, что Конни все время слова какие-то темные говорит, еще ты ересь всякую учить заставляешь!
– Это не ересь, а заговор, очень древний и сильный. Вы, ребята, главное не вдумывайтесь, а повторяйте это постоянно, хоть про себя, хоть вслух, и никакой демон Лахудра вам не будет страшен.
Мне оставалось лишь согласится с Рыбином. Для того, чтобы научить иным методам защиты, потребовалось бы слишком много времени и сил.
Нам было известно, что демон нападает независимо от времени суток, так что сидеть на месте и ждать не было смысла. Но следовало решить еще один вопрос.
– Рыбин, ты как сражаться предполагаешь – пешим или конным?
– А ты?
– Лучше на своих двоих. Я же не паладин какой, прости господи.
– А мне, в общем-то, все равно. И будь мы на открытом месте, согласился бы на конный бой. Но мы ведь в лесу.
– Это ты удивительно точно подметил… Стало быть, не будем ломать конягам ноги.
– Это как же, в бой – и без коня? – возмутился Хэм. – Я так не согласен.
– А ты во время боя будешь сидеть в самой дальней дали и этих самых коней сторожить.
– Что же я, по-твоему, трус?
– Моя задача – не храбрость твою проверять, а доставить до места живым и невредимым. И, кроме того, можешь считать, что тебе поручено охранять женщин и детей.
– Да кто их у нас когда охранял-то? Лошадей – это я понимаю…
– Разговоры! Задачу понял? Выполнять!
Прежде мне несколько раз приходилось сталкиваться с демонами, но не тех разновидностей, к которым принадлежал наш потенциальный противник. Но Финалгон рассказывал, что приближение энергетического вампира можно распознать по внезапному приступу головной боли – как перед сменой погоды. А поскольку погода меняться не собиралась, и пить до состояния «головка бо-бо» мне не приходилось уже давно, покалывание в висках означало, что Лахудра неподалеку.
Обследовав местность, мы отправили небоевую часть нашего отряда в темную балку, на дне которой журчал ручей. Сами же отправились на избранные нами позиции. Разумеется, предложений сражаться бок о бок не выдвигалось, а Рыбин Гранат вовсе не рвался доказывать свой героизм и бросаться в драку первым.
Я залегла в зарослях орешника, откуда неплохо просматривалась тропинка. И вслед за приступом головной боли, узрела на ней существо, очевидно, являвшее собою демона. На тот момент он был примерно человеческого роста. И напоминал человека, но только нарисованного очень маленьким ребенком. Руки-ноги многосуставные, грудь непомерной ширины… может, потому, что замещала голову, поскольку голову ребенок нарисовать забыл. Цвета он был бурого, в его широченной груди (голове?) виднелось квадратное белое пятно. Как окошко. Только стекло его заменяла колыхающаяся тестообразная масса. Из такой что угодно слепить можно.
Пора было ставить психозащиту. То, чем я собиралась воспользоваться, было, в сущности, вариантом того заговора, который твердил Рыбин Гранат. Использовать в качестве мозгового экрана не слова, а какую-нибудь дурацкую неотвязную мелодию – это не ново. Но попробуйте одновременно прокрутить у себя в голове не одну такую мелодию, а несколько. И каждую – в исполнении духового и симфоничского оркестра. Это не всем удается, а достигается лишь путем длительных тренировок. Но если вы этого добились, любой энергетический вампир вами подавится.
И-раз, начали, пошли! Все самые пошлые, самые тупые мотивчики, сочиненные самыми бездарными менестрелями и трубадурами, запетые и заболтанные повсюду – от королевских дворцов до заплеванных кабаков, возгремели в моем мозгу. И «Крыска моя», и «Я пошла с сумой», «Розовое солнце», «Мальчик головоногий», «Приоресса по имени Анна», «Понты запоздалые» и прочее, даже накрепко забытая «Горькая баланда» выплыла откуда-то из глубин памяти.
Теперь можно и работать. Арбалет я зарядила давно, и оставалось только разрядить его в цель. Что я и сделала. Болт воткнулся аккурат посреди белой пакости и потонул в ней. Но, увы, на демона это оказало не совсем правильное действие. Он качнулся, повернулся как на шарнирах, а тестообразная масса вытянулась трубкой, обратилась хоботом и зашарила по воздуху. Сопровождаемая громом беззвучных оркестров, я сделала еще один выстрел, на сей раз целясь ниже, и метнулась в сторону. Ясно было, что демон меня не чует, но будет шарить вокруг себя, дабы обнаружить источник болезненных ощущений. Он подпрыгнул, при этом словно бы увеличился в размерах, и опустился на четыре конечности. И тогда Рыбин Гранат прыгнул ему на спину из своей засады на дереве. Прыгал он молча, без тех кошачьих воплей, коими любят сопровождать свои выпады другие единоборцы. В руках у него был меч. Не знаю, полоснул ли он себя перед прыжком клинком по пальцу. Может, и нет. Действия демона вполне подходили под дефиницию «нападение». Рыбин Гранат наискось рубанул демона, но то ли клинок прошел по скользящей, то ли шкура у Лахудры оказалась прочнее ожидаемой. Демон заметался, стремясь сбросить единоборца со спины. И в какой-то миг это ему удалось. При очередном скачке Рыбин Гранат отлетел прочь, врезался спиной в ближайшую елку и, ломая ветки, сполз на землю. Хобот Лахудры раздвоился и потянулся туда, где упал боец, но не дотянулся. Тогда тулово демона, как нас и упреждали, стало давать отростки.
Я выдвинулась вперед со своим мечом (время кинжалов, по моему разумению, еще не пришло). В
