отличие от Рыбина, я метила не в тулово, а в сочленения конечностей демона. А тулово… интересно, Лахудра позвоночный или нет?
Мне удалось-таки отрубить одну лапу, а Рыбин Гранат, несмотря на то, что явно принадлежал к позвоночным, оклемался, поднялся на ноги и готов был ринуться в бой.
Но его опередили. Ломая кусты и вращая мечом, нашим взорам предстал Хэм.
– Режьте билеты! Режьте билеты! Режьте осторожно! Перед вами! Перед вами! Пассажир! Дорожный! – яростно завопил он, и быстренько добавил: – Это я про себя повторяю!
Демон Лахудра развернулся и, прыгая на трех ногах, устремился к Хэму. Клятые хоботы тянулись вперед, на глазах распахиваясь и превращаясь в пасти. Хэм попятился. Я метнула нож, надеясь срезать хоботы, однако он застрял в гуще отростков. Хэм снова отступил, одновременно замахиваясь мечом, и, не выдержав равновесия, ввергнулся в овраг, а хоботы Лахудры упали назад, на тулово, изогнувшись под немыслимым углом. Это напомнило мне картину, виденную в галерее изящных искусств Волкодавля – «Победа Ивана-царевича над Змеем Горынычем: Змей умирает от смеха».
Но демон Лахудра пока что не был побежден.
Поскольку головы у него, как вы помните, не было и ему было все равно, где перед, где зад, он умудрялся бросаться на меня и Рыбина Граната единовременно, и сколько бы ударов мы не наносили, это не причиняло Лахудре заметного вреда. Мы исполняли втроем на прогалине диковинный танец, и это па-де- труа могло продолжаться сколь угодно долго… Нет, менаж-а-труа – это совсем другое, это я вам после объясню.
Итак, я продолжала работать мечом и кинжалом, когда сквозь гром моих воображаемых оркестров пробился вполне реальный треск сухого дерева. Краем глаза я увидела, что одна из вековых сосен, окружавших прогалину, надломилась на два вершка от основания и падает в нашем направлении. Я отпрыгнула в сторону. Рыбин Гранат сделал то же самое. А вот демон Лахудра подобной прыти не проявил, он же не реагировал на неодушевленные предметы. Огромный ствол рухнул аккурат поперек тулова Лахудры и, верьте не верьте, переломил его пополам.
– Наверное, он все-таки был позвоночный, – сказала я, с наслаждением вслушиваясь в гулкую тишину, воцарившуюся в моей голове.
Отростки тулова Лахудры с хрустом отламывались, хоботы, снова ставшие тестообразной массой, втягивались внутрь.
– Сейчас развоплощаться начнет, – прокомментировал Рыбин Гранат. – Очень вовремя сломалось это дерево, ты не находишь?
– Постой, он только сам развоплотится, или сопутствующие предметы утянет в небытие? В нем же болты мои и нож метательный!
– Не знаю…
– Слушай, ты сходи посмотри, как там Хэм в овраге и прочие. А я пока оружие свое приберу…
Заодно мне надо было проверить кое-какие догадки, но единоборцу я об этом не сказала.
Хэм сверзился удачно, ничего себе не сломал. Милена обнаружилась в непосредственной близости от места сражения – ей, видите ли, хотелось посмотреть, а в случае чего она успела бы убежать…
Через некоторое время подтянулась и Малютка Шапоруж, и весь наш маленький отряд оказался в наличии. Существенные потери понесли только шальвары Рыбина Граната, порванные об елку.
Малютка Шапоруж заявила, что после такого испытания воинам срочно необходим отдых и плотный горячий обед, и потому она немедленно удаляется собирать хворост для костра. Хэм отнюдь не возражал против обеда, а особенно – против отдыха, и попытался было приступить к последнему, но я погнала его поить-кормить лошадей, поскольку он не отработал еще свою штрафную неделю. А заодно, в качестве утешительного приза, разрешила обследовать наши съестные припасы.
Царевна Милена тоже решила подключиться к трудовому процессу и предложила заштопать шальвары единоборцу. Я, в свою очередь, сказала, что пойду помогу Малютке Шапоруж с хворостом. А то мало ли что – ребенок один в лесу, где звери и чудища. Отчасти я сделала это, чтобы Рыбин Гранат мог совлечь пострадавшую деталь туалета без лишних свидетелей. Я надеялась, что с починкой одежды Милена как- нибудь справится. Все-таки рукоделие в образовании высокородных девиц занимает едва ли не главное место. Если же у нее была другая цель, скрытая за теми же шальварами – что ж, боец заслужил, и не мне ему мешать.
И я стала взбираться по склону оврага. Как вы наверняка заметили, я – особа не мелкая. Скорее даже наоборот. Поэтому создается впечатление, что при моем проходе по лесу треск и топот должен стоять невообразимый. И для пользы дела я старалась это впечатление поддерживать. Но, если жизнь заставляет, я могу ходить очень тихо. Даже по такому лесу, как в Заволчье. Поэтому Малютка Шапоруж, шарившая по истоптанной прогалине, где недавно валялась расточившаяся туша демона, услышала меня, когда я оказалась непосредственно у нее за спиной.
– По-моему, хвороста здесь нет. – Она резко обернулась. – Да и не хворост ты ищешь… Может, вот это?
Я разжала кулак и показала ей лежащие на ладони сюрикены.
– Откуда это у тебя?!
– Из демона выковыряла. Вместе со своими стрелами.
– Это не мое, – быстро сказала она.
– И бабушка гостинцев не получит… Да брось ты, дурашка, разве ж я против? Ты Хэму этим жизнь спасла. И нам, возможно, тоже. Я видела людей, которые ногой кирпичную стену прошибали, но такое дерево сломать потруднее будет.
– А может, это не я была, а Милена. Она тоже поблизости шныряла, – упорствовала Малютка.
– Не пори муру. У Милены и замах руки не тот, и постав ноги… Может, хватит придуриваться, а? «Матушка послала к бабушке с гостинцами», это ж надо такое придумать! Спецназ Маленького Народца, верно? Подразделение «Краповый Беретик».
