Огромная туча заслонила солнце, и черная тень пала на хамбург. Лучники, сбежавшиеся на зов Ультрамунда, замерли, ибо целиться в надвигавшемся сумраке было несподручно. Вдобавок мешал внезапно появившийся ветер.
– Ваше крутейшество! Это какие-то штучки! – выкрикнул Зайгезунд, успевший в общей суматохе спрятаться за кибиткой. – Солнечное затмение, которое помогает персонажу спастись в момент казни – слишком избитый ход, по жизни такого давно не бывает!
Я подняла голову.
– Конечно, это не затмение. Это дракон. Барсик, ко мне!
Хамские стрелки все-таки успели дать залп. Но если с мечом не попрешь против бронированных стрел, то применять бронированные стрелы против огнедышащего дракона – глупость несусветная. Пикируя, Барсик спалил их прямо в воздухе. Зрелище было очень красивое – для тех, кому не являло непосредственной угрозы. Стрелки бросились наутек.
Любое начальство, что бы вы ни предпринимали, будет стараться вас кинуть. Всегда. Такова его природа. Поэтому я даже не обиделась на Великого Хама. Просто, будучи в Нездесе, я зашла к тамошнему магу, связалась через хрустальный шар с Абрамелином и попросила его прислать Барсика, назвав примерные координаты и время встречи с Великим Хамом. И старик не подвел.
Дракон опустился на землю, разгоняя лошадей и ломая кибитки, и опустил голову мне на плечо.
– Хороший, хороший, – я погладила дракона по чешуйчатой морде, и он довольно заурчал. Его зубчатый хвост преграждал дорогу к отступлению правящей семье, и осознав это, Ублиетта рухнула на руки жениха. Тот не выдержал и повалился рядом. Между прочим, бывшая невольница могла бы сейчас доставить мне серьезные неприятности. Прежний хозяин, если вы помните, натаскал дракона, по забывчивости, исключительно на мужчин, и на женщин Барсик не нападал. Но Ублиетта об этом не знала, а я не собиралась ей сообщать.
– Надеюсь, мы уладим наше маленькое недоразумение? – спросила я Великого Хама.
– Уладим, уладим, – пробурчал он, оглядывая то, что осталось от хамбурга. Надо признать, Великий Хам умел держать удар, и воздержался от проклятий и ругательств. – Расстанемся по-хорошему.
– Это верно. Только знаете что? Я не стану дожидаться, пока вы переведете деньги МГБ, а предпочту получить их наличными. Сейчас.
– Что? – Хам едва не задохнулся. Этого он не ждал.
– Знаете, – доверительно сообщила я, – у Барсика довольно большой огневой запас. А тем, что осталось от Рубила, вы его чешую не пробьете.
Умное создание, слыша, что речь о нем, расправило когтистые крылья, сбив при этом пару зазевавшихся коров.
– Грузите на повозку. Не стоит беспокоиться, Барсик поднимет. Можно в башлях, можно в пурпурных, а лучше – в золоте. Всю сумму. И десять процентов моих премиальных.
– Что! – это вопил уже Зайгезунд.
– Если задержитесь – будет двадцать. За моральный ущерб. И заодно научу вас винительному падежу.
Грузили золото Грядущий Хам и Ультрамунд. Зайгезунд считал, я пересчитывала. Ублиетта, убедившись, что ни есть, ни утешать ее никто не собирается, сидела, надувшись. По лицу Великого Хама было видно, что он готовит наезд на МГБ. Пусть готовит. У нас Финалгон имеется. А еще Великий Хам не видел наших адвокатов.
Увязав последний мешок, я сказала Барсику:
– Хорош.
Дракон поднялся, приподнял повозку передними лапами, кивнул и опустил крыло, чтобы я могла залезть к нему на спину. Встав на крыле, я обернулась к хамам, глядевшим на меня с дружной ненавистью. Какой-то миг я хотела сказать им на прощание что-нибудь дидактическое, типа: «Никогда не строй козни ближнему, не убедившись, что у того нет дракона за пазухой». Но передумала.
Уселась в седловину между зубцами и привязалась покрепче перевязью от меча. А потом крикнула, обращаясь и к провожающим, и к дракону.
– Посторонись, хамово племя!
Барсик взмахнул крыльями, набирая высоту, и я ткнулась лбом в спинной гребень, не видя, как исчезает внизу страна Великого Хама.
Я не люблю летать!
Я ненавижу летать!
Но иногда приходится…
Часть третья
АРМИЯ УСТАЛЫХ ТЕНЕЙ
Корчма называлась «Зависшая монета». Рассказывали, будто хозяин ее как-то загадал, бросив монету: орел – пропьет, решка – пойдет к девкам, зависнет – отдаст семье. А она взяла и зависла. С тех пор и стали говорить, будто есть здесь какая-то сильная злая магия. А что еще говорить, если корчма стоит у дороги, ведущей в Злопущу?
Дорана это нисколько не волновало. В «Зависшей монете» он бывал не раз, и знал, что близость Злопущи никак не сказывается на качестве подаваемых в корчме блюд. А что до самой Злопущи – если б не ее дурная слава, вряд ли бы он получил нынешний заказ.
– Бирхольм – один из самых динамично развивающихся городов Гонории, – сказал наниматель. –
