Женщина в рассеянности – возможно, притворной, – барабанила пальцами по столу, и взгляд Дорана переместился на ее руки. Не случайно. Руки способны сказать о человеке больше, чем лицо. Как говаривал старый Мерхион, наставник Дорана: «Руки – это вторичный половой признак!» И не ошибся. Руки женщины – при изрядном росте – имели небольшие кисти, с намозоленными ладонями и коротко остриженными ногтями. Не обгрызенными, что характерно, и не обломанными. На пальцах, как и следовало ожидать, не было ни колец, ни перстней. Однако же было время, когда кольцо она носила. На безымянном пальце правой руки отчетливо виднелась белая полоска.
Что ж, после развода или смерти супруга некоторые снимают кольца. Однако не похоже, чтоб утраченное кольцо было обручальным. Какая-то характерная форма. Поверх широкого ободка – треугольник, острым концом вверх… символ, используемый разными организациями, как тайными, так и явными, но, как правило, закрытыми. Вроде военной академии имени Скатах, чаще именуемой просто Академией Скатах или АС.
Странно. Академия Скатах – престижное учебное заведение, выпускники его с гордостью носят кольца до конца жизни, независимо от того, как сложится их судьба. Что же заставило гостью «Зависшей монеты» от него избавиться?
И кто мешает об этом спросить? Тем более что женщина уже открыто смотрит ему в глаза, не притворяясь, будто ждет заказа.
– Сударыня, как вижу, выпускница Академии Скатах?
– Никогда не имела удовольствия обучаться в этом замечательном заведении, – отрезала она. И, выдержав паузу, добавила: – Я там преподавала.
Он усмехнулся – оценил шутку. И понял вдобавок причину отсутствия кольца. Очевидно, уволенные преподаватели не имели права носить академических колец.
– Не будет ли дерзостью спросить, какой предмет вы преподавали?
– Отчего же? «Диалектика и философия боевых искусств».
«Недурственно», – подумал Доран, а вслух произнес:
– А до того служили в охране господина Голдмана?
– Вы наблюдательны, господин Истребитель.
Он поморщился, услышав ненавистную кличку.
– Мы встречались?
– Отнюдь. Просто любезный хозяин вылетел из зала с таким топотом и шептался с вами так громко… Да вы не смущайтесь, я знаю, какое произвожу впечатление. И присаживайтесь, коли есть желание. Ведь вам даже не дали отужинать?
«А почему бы и нет?» – подумал Доран. По крайней мере, будет не скучно.
– Что ж, если вы не против. И прошу без Избавителей-Истребителей. Меня зовут Доран.
Вздох облегчения, каковой издал Клопштуцер, воздвигшийся у входа в зал, едва не смел скатерть с ближайшего стола.
– Баранины. Жареной, – сказал Доран, не оборачиваясь к нему. – И бутылку аквавиты. Для начала.
Укрепившись за столом, он сообщил.
– Меня наняли для работы в Бирхольме и окрестностях. Вас тоже?
– Не совсем. Я вышла в отставку, чтоб начать собственный проект, но тут друзья попросили немного поработать по старой специальности.
– Какой?
– Вы же знаете. Охрана… Небольшой частный контракт.
– В каком-то смысле мы с вами коллеги, – заметил Доран. – Хотя ваша задача – охранять, а моя – истреблять, в конечном счете все сводится к изничтожению всего, что движется.
– Похоже, философию боевых искусств следует преподавать вам, а не мне… Выпьем разгонную? – последнее предложение было вызвано тем, что взбодрившийся слуга брякнул на стол две бутылки аквавиты для Дорана и белого вина для его собеседницы. И тут же умчался, провожаемый суровым: – Я жду консоме! И жаркого.
– Согласен. Но когда с кем-то пьешь, желательно знать имя собутыльника. Или прозвище.
– Верно. Вас, стало быть, зовут Доран. На Старом наречии – Деорадан, что значит «чужой» или «странник»… – На миг она задумалась. – А меня можете называть Рин.
Они чокнулись.
– За твое здоровье, Рин.
– За твое, Доран.
– Стало быть, будешь кого-то охранять.
– Ну да. Получила аванс, и сегодня намерена прогулять его в свое удовольствие, а завтра отправиться в путь налегке.
Она лжет, подумал Доран. Подобные люди никогда не прогуливают деньги полностью, но всегда оставляют заначку.
Впрочем, это не его дело.
Принесли бифштекс и консоме, оказавшееся всего-навсего крепким мясным бульоном с луком.
