– Ничего себе вегетарианство!
– У нас это так называется… От здешних баб отбиваюсь… теперь еще ты убивать меня явилась…
– Ну, почему же сразу убивать? Меня попросили избавить деревню от вампира. А методы – на мой выбор.
– Да я бы рад убраться отсюда! Но как? – Он вздрогнул и уставился мне в глаза. – Слушай, проводи меня до храма! Я в долгу не останусь!
– Знаем мы, как вы в долгу не остаетесь… Или я сказку про жабу, что скорпиона через реку перевозила, не слыхал? Стоит мне задремать, как ты мне горло перекусишь!
– Да если б я мог, стал бы я здесь маяться!
– А чем, интересно, расплачиваться будешь? Вечной молодости ты предложить не можешь, золота тоже, ты ведь не лепрекон какой…
– Я проведу тебя в храм… я ведь чувствую, что ты здесь не просто так здесь, тебе туда нужно.
Я поежилась. Похоже, в сплетнях о том, что вампиры читают мысли, была доля правды.
– И я научу тебя, как пройти этот лес, – продолжал воодушевившийся Бедный Генрих. – Он же заколдованный, лес-то. А в случае чего ты меня засшишишь… засчитись… – он выплюнул размягчившийся мох и заложил за щеку новый.
– Сейчас все брошу и пойду с тобой. Вот гроб на Мрака погружу и пойду. Тебе ведь в гробу нужно спать?
– Предрассудки. Вполне можно обойтись без гроба.
– Зачем же тогда в могиле прячешься?
– Традиция. Традиции по возможности надо соблюдать – чем бы мы были без них? А здесь ни замка нет, ни склепа – ничего лучше могилы не нашлось.
Я задумалась. Вообще-то я не подписывалась непременно убивать вампира. Бабло подрядил меня прогнать его, а если Бедный Генрих уйдет в храм, задачу можно считать выполненной. Правда, если я уйду вместе с ним, то не вернусь в деревню и не получу оставшиеся деньги. А если я вернусь в деревню, то Бедный Генрих не тронется с места, и денег мне опять же не видать. Неразрешимая дилемма. Но меня сейчас волновало другое. История, поведанная Бедным Генрихом, напрочь опровергала теорию мэтра Халигали. Враги империи не были вампирами. По правде говоря, до нынешней ночи я не очень-то верила в существование этих врагов, смутно подозревая, что их выдумали, как предлог, для того, чтобы император профинансировал орден гидрантов. Но Бедный Генрих – не гидрант и вообще не человек, зачем ему врать?
«Я не почувствовал в них жизни. Никакой», – сказал вампир. А в храме Края поклоняются смерти. Может, там мне сумеют что-то подсказать?
И демон с ними, с деньгами месье Бабло, не такая уж там сумма, чтоб я из-за нее потеряла покой и сон. Пусть думают, что угодно. Что вампир меня убил, или наоборот, я из него выбила вечную молодость.
– Ладно, – сказала я. – Кого только мне не приходилось охранять в этой жизни. Монстрофобией я не страдаю. Монстрофилией тоже. Так что если ты рассчитываешь, что из гуманных побуждений я отворю себе вену и нацежу тебе стаканчик свежей крови – глубоко ошибаешься. На коня моего тоже пасть не разевай. Будешь по-прежнему перебиваться мелкими тварюшками. Как я понимаю, разговоры о том, что вампиры умеют летать – это тоже предрассудки?
– Умел бы я летать, стал бы тут столько времени ошиваться…
– Это хорошо. А то у меня врожденная неприязнь к полетам.
– Так пошли скорее! А то мне не хотелось бы, когда взойдет солнце, оказаться на открытом месте. Подожди только, вещички заберу… – Бедный Генрих нырнул в могилу и вылез оттуда с узелком в руках. Я тем временем подтянулась в седло. Попытку вампира сделать то же самое Мрак встретил резко отрицательно.
– Что ж, придется тебе пешком идти, – сказала я, не став проверять, действует ли на вампира удар копытом так же, как осиновым колом. Кстати, кол я выбрасывать не стала, а заткнула за пояс. – Все равно скачек по пересеченной местности не намечается. Между прочим, если на солнце тебе находиться нельзя, как мы будем днем передвигаться?
– Никак. И не только потому, что днем мне нужно спать. Лес-то заколдованный, я уже говорил. Ты еще увидишь, как правильно ты поступила, выбрав меня спутником.
Вообще-то я его не выбирала. Но тратить время на препирательства не хотелось, и я тронула повод Мрака.
Когда мы очутились под сводами Безысходного леса, ничего особенного я не увидела и не почувствовала. Никаких признаков непроходимости. Ну, нетопыри летают, совы ухают, но это уж как положено. Правда, кто-то отчетливо произнес тоненьким голосом «Ой, мамочки», прошуршал в траве и скрылся. Я постаралась вспомнить, какие виды нечисти водятся в данном регионе. Троллей и разных прочих кобольдов следует сразу отсечь – они предпочитают гористую местность. Водяных и болотников мы оставили позади. Что у нас остается? Всяческие морриганы-корриганы. Никсы, они же стриги, которые никак не определятся, то ли ведьмы они, то ли вампиры – тут меня при случае пусть Генрих проконсультирует. Эльфов, со всеми их видами и подвидами, я бы не стала относить к нечисти, хотя среди них попадаются весьма зловредные. И – да, конечно, оборотни всех мастей и расцветок. Публика давно известная и хорошо изученная. Если бы те, что тревожили землю империи своими набегами, относились к кому-то из вышеперечисленных, гидранты бы с ними справились. Нет, не зря Анофелес потащился в храм Края.
– Ну все, – сказал Бедный Генрих. – Сейчас начнется. Дальше ходу не будет.
Я оглянулась.
– По-моему, ты перестраховываешься, приятель.
– Да я не про то! – раздраженно воскликнул он. – Скоро рассвет, мы такие вещи чувствуем… наподобие как у людей ломота в костях перед дождем. Так что спешивайся, расседлывай коня… и увидишь, что здесь творится с приходом дня.
