Миннезингер Шланг утробно заурчал, но от комментариев снова воздержался.
– Царь Иван Родства-не-Помнящий теперь в дела управления не вмешивается. Но регент, царевич Иван, принял нас милостиво. И тогда я сложил с себя звание Великого Магистра – ведь я потерял на него права, постыдно бежав от суда – и передал их Ивану-Ду… то есть царевичу.
– Но он же другого вероисповедания!
– Вероятно, он решил, что это поможет в его трудностях…
– Что, опять царевна Милена спуталась с Кащеем или Бармалеем?
– Вижу, вы осведомлены о нравах правящего дома Волкодавля… Увы, там дела посерьезнее. Религиозный раскол, столкновения между сторонниками Матери и Матрицы…
– А старый царь совсем из ума выжил и требует какую-то жар-птицу! – выкрикнул Шланг и тут же зажал себе рот ладонью.
– Помолчите, Шланг, – сурово заметил граф. – Так или иначе, Иван-Царевич даровал мне удел в Заволчье – село, именуемое Братки, где теперь и находится моя резиденция.
– Эй, мясо пережарится! – предупредил Ауди.
– Действительно, – Ласкавый извлек баранину из огня.
Некоторое время мы молча насыщались, затем экс-магистр продолжил свой рассказ:
– Потому-то теперь имперская гидра и присоединена к гербу Иванов, я же выезжаю под собственным гербом. Вот он – на моем значке. Тигр, лев и кошка. Оттого он и получил в незапамятные времена прозвище «Трикотин»…
– И как дела в Заволчье?
– Лучше, чем можно было ожидать. Тамошние леса таковы, что поборники Матрицы, вкупе с искателями потерянного города Кипежа, легко заблуждаются и остаются в своих заблуждениях. Потому я и выехал сюда, препоручив охрану Братков испытанному воину Блину Горелому. Вы, кажется, его знаете.
– Верно. А доктор Халигали? Он тоже с вами?
– Нет, он-то как раз бежал в Шерамур. Я получил от него письмо – он уговаривал меня ехать в Парлеву, уверяя, что гидрантов там прекрасно примут.
– Почему же вы этого не сделали?
– Но ведь это значило бы – подтвердить все выдвинутые против меня обвинения! – возмутился старый рыцарь. – И, вдобавок, ответить черной неблагодарностью на гостеприимство моего нового сюзерена! А именно ради него я оказался здесь, в безлюдной степи…
– Не такая уж она и безлюдная, – вполголоса заметил Ласкавый, но его слова остались без ответа.
– Прошу вас, продолжайте, граф.
– Шланг, кажется, упомянул, что старый царь Иван желает получить жар-птицу, которая вернула бы ему силы и здоровье. У меня насчет этой птицы есть свои предположения. От пленных орком нас стало известно (Кирдык метнул на графа быстрый взгляд) о золотой статуэтке фазана, хранящейся во дворце Верховного Бабая. Мы знали о магических атаках на Суржик и о том, что за ними стоит пришлый маг, именующий себя Ик Бен Бангом или тому подобным варварским прозвищем. У меня есть основания верить, что Золотой Фазан орков и есть та самая волшебная птица, в которую верят поволчане. И мы решили захватить ее… его… и доставить Ивану-регенту.
– Только втроем? Это сущее безумие.
– Дитя мое, из-за того, что я перестал быть Великим Магистром, я не перестал быть рыцарем. А в обязанности рыцаря входит добывание магических артефактов и борьба со злыми волшебниками.
– А ваши спутники?
Конунг Ауди, успевший дожевать баранину и хлопнуть аквавиты, выдал очередную вису:
Его декламацию прервал Кирдык.
– Глядите! Пока мы тут рассуждаем, этот недоносок последний кусок дожирает! А еще на нас, орков, грешат!
И он вырвал у миннезингера баранью ногу, которую тот исподтишка обгладывал.
Тут случилось нечто удивительное. Шланг обратил к нам измазанную жиром физиономию, отверз уста, и мы услышали яростный писк.
– Мыши! – Ласкавый подскочил, подобрав полы своего жупана-халата.
– Это не мыши, – скорбно произнес граф Бан. – Это и есть причина, по которой Шланг увязался за нами. Однажды он имел неосторожность обругать некую даму. Дама же оказалась ведьмой и наложила на него проклятие – каждый раз, когда он попытается произнести бранное слово, пищать, подобно мыши.
– И не дама то была, – перебил миннезингер, – а пи-пи-пи… пи-пи-пи… пи! Немытая!
– Короче, будучи повсеместно осмеян, Шланг вынужден был удалиться из империи, и теперь ищет могучего мага, дабы тот снял с него проклятие.
Ауди ухмыльнулся. Он-то с его умением складывать кеннинги от подобных неприятностей был избавлен.
– Значит, вы решили добыть Золотого Фазана и злого колдуна. – Стремительный рост конкурентов мне отнюдь не нравился, но Ласкавый, то ли наскучив молчанием, то ли разраженный писком, заявил:
