– Большущей.
– По рукам! Когда приступать?
– Скоро, – ответил детектив. – Но сперва давайте на минутку поднимемся в комнату Гиллеспи.
– Ладно, но только вы там ничего не найдете. Я вроде как прибрался там после вашего ухода. – Он насупился. – Так бы и убил этого маленького ублюдка!
– Да? За что?
– Большая часть драгоценностей оказалась подделкой!
– Что ж, никто ведь не говорил, что он сообразителен; просто нечист на руку. – Краем глаза Мэллори заметил, как сбоку мелькнуло что-то зеленое. – Вы помните дорогу в комнату Гиллеспи?
– Пятнадцать, двенадцать, четырнадцать, тринадцать, – доложил Крис. – Просто, как дважды два.
– Пятнадцать, двенадцать, четырнадцать, тринадцать, – повторил Мэллори. – Вы уверены?
– После вашего ухода я побывал там трижды, – заверил Крис.
– Ладно, – согласился детектив. – Пошли. Они на лифте поднялись на пятнадцатый этаж, спустились по лестнице до двенадцатого, взошли на четырнадцатый и наконец опять сошли на тринадцатый.
– Пришли, – объявил Крис, открывая дверь.
– Вы в самом деле прибрались здесь, правда? – заметил Мэллори, озирая почти пустую комнату. Журналы, видеокассеты и почти вся добыча исчезли.
Осталось очень немногое, кроме поломанной мебели Гиллеспи, его кукольной кроватки, кухонной утвари, полусотни непарных вязаных носков и пары сотен клубков бечевки.
– Я полагал, что просто взимаю с него просроченную плату за постой, – усмехнулся Крис.
– А если Ник Святой спросит о ней, так вы ее просто приберегли для него, – холодно прокомментировал Мэллори.
– В точности так, – подтвердил Крис. Мэллори принялся разворачивать полотно.
– Что это? – поинтересовался портье.
– А на что похоже?
– Ну, вроде как бесталанный ребенок перерисовал книжку комиксов масляными красками.
– В самом деле, правда? – согласился Мэллори, поднося картину к свету.
– Ну, если и вправду хотите увидеть настоящее искусство, – доверительно произнес Крис, – пойдемте обратно в вестибюль, и я покажу вам кое-какие журнальчики, которые конфисковал отсюдова.
– Может, после. – Мэллори осматривал стены, пока не обнаружил вбитый в штукатурку гвоздь. – Похоже, идеальное место для нее, – провозгласил он, вешая картину на гвоздь.
– Как скажете. Только я все едино в толк не возьму, чего вы в ней нашли.
– У нее имеются скрытые достоинства, – ответил Мэллори. – Может, со временем до вас дойдет.
– Смахивает на плесень, – убежденно заявил Крис и с любопытством взглянул на детектива. – Так ради этого вы сюда и пришли – чтобы повесить эту картину на стену?
– И подождать, – добавил Мэллори.
– Кого?
– Того, кто подойдет к двери следующим. – Мэллори направился к кофейнику. – Не хотите кофейку?
– Нет, спасибо. Я на этом пойле всю ночь.
– Что ж, если вы не против, я все-таки выпью. – Взяв кофейник, Мэллори наполнил свою чашку «Нью- Йорк Мете». – Как ни крути, эта чертова чашка принадлежит мне.
Он уже собирался отхлебнуть кофе, когда дверь распахнулась и на пороге встал Мюргенштюрм с револьвером в руке.
– Ладно, Джон Джастин! Где он?
– Где кто? – невинно поинтересовался Мэллори.
– Ты знаешь, что мне надо! Где рубин?
– Рубин? Я не видел тут никакого рубина. – Детектив обернулся к Крису. – А вы не видали?
– Чего-то я не улавливаю, про чего это вы. – Крис попятился от эльфа.
– Меньше чем через час уже рассветет! – рыкнул Мюргенштюрм. – Если я к тому времени не смогу его заполучить, я покойник!
– Ну, тут уже я не виноват, – возразил Мэллори. – У тебя была масса времени, чтобы убраться из города.
– Они бы меня нашли, – убежденно заявил эльф. – Если мне придется умереть, я умру не один, обещаю тебе, Джон Джастин! – Он шагнул вперед. – Ну, где он?
– Ты в самом деле убьешь меня, правда? – спросил Мэллори.
– У меня нет выбора.
