– У меня только сотенные купюры. Вам придется вылезти и дать мне сдачу.
– Просто положите сотню на прилавок и уходите! Чувствуя устремленные на себя взгляды всех посетителей магазина, выражавшие целую гамму чувств – от потрясения до жалости, Мэллори сграбастал пистолет и коробку патронов и вышел на улицу, где его ждали Мюргенштюрм и Фелина.
– Что теперь, Джон Джастин?
– Теперь мы идем в музей. – Мэллори помолчал. – Вряд ли там найдется чучело лепрехуна, а?
– Ни в коем случае! – Подобное предположение возмутило Мюргенштюрма до глубины души. – С равным успехом вы можете спросить, не выставляют ли там чучело эльфа!
Потратив четверть часа на поездку слоном и на метро, они добрались до музея – тяжеловесного каменного здания, сплошь состоящего из лестниц, шпилей и башенок.
– Бесподобный образчик баптистской готической архитектуры, – с восхищением прокомментировал Мюргенштюрм на подходе к центральному входу.
– А я и не знал, что существуют хоть какие-то образчики баптистской готики, – заметил Мэллори.
– Вот они, – заявил Мюргенштюрм, поднимаясь по широкой лестнице. Дойдя до верха, он приблизился к маленькой – всего лишь футов пятнадцати в высоту – двери и энергично постучал.
– Попридержите коней! – откликнулся голос из-за двери. – Иду!
Мгновение спустя дверь приоткрылась, и в образовавшуюся дверь просунул голову высокий старик с редеющими всклоченными волосами.
– А, это опять ты, – бросил он, когда взгляд его упал на зеленого эльфа. – Знаешь, Мюргенштюрм, тебе надо как-то поумерить это твое либидо.
– Вы прямо мои мысли читаете, – эхом откликнулся Мэллори.
Старик разглядывал его пару секунд, потом скроил недовольную мину и снова обернулся к Мюргенштюрму.
– Твои вкусы с каждым часом становятся все более дегенератским.
– Ты не правильно трактуешь ситуацию, – возразил Мюргенштюрм.
– Если и так, то не без причины, – огрызнулся старик.
– Джон Джастин, познакомьтесь с моим другом Иеведией, – провозгласил эльф. – Иеведия, это всемирно известный сыщик Джон Джастин Мэллори.
С прищуром поглядев на Мэллори, Иеведия кивнул.
– Всемирно известный, а? Что ж, входите, только кошку оставьте тут.
– Ты о Фелине? – уточнил Мюргенштюрм.
– А ты тут видишь других кошек? – спросил старик.
– Но она не кошка! Она кошкочеловек!
– Что в лоб, что по лбу, – пожал плечами Иеведия. – Она раздразнит экспонаты.
– Я думал, тут музей, – встрял Мэллори.
– Он и есть.
– А разве экспонаты не мертвы?
– Мертвее не бывает.
– Тогда как же она может их раздразнить? – не унимался детектив.
– Послушайте, – не выдержал Иеведия. – Тут холодно, дождь идет, и я вовсе не намерен торчать тут с вами в дверях, отвечая на дурацкие вопросы. Ежели хотите войти, оставьте ее на улице.
– Подождите нас здесь, – повернулся Мэллори к Фелине. – Мы всего на пару минут.
Она не ответила, присев на корточки и устремив взгляд в какую-то точку, доступную только ее взору. Во мраке зрачки ее стали совсем огромными, словно поглотив радужную оболочку. Мэллори хотел утешительно похлопать ее по плечу, но Фелина ловко уклонилась. В конце концов Мэллори махнул рукой и вслед за Иеведией и Мюргенштюрмом вошел в музей.
– Впечатляет, правда? – спросил эльф.
Мэллори оглядел громадный центральный зал с мраморными полами. Сводчатый потолок возносился на добрых сорок футов, а под ним парила пара реконструированных птеродактилей, подвешенных на почти невидимых нитях. Посреди зала высился скелет чудовищного тираннозавра, ощеривший челюсти с длинными иззубренными зубищами.
– Ну и страшилище, – прокомментировал Мэллори.
– Тут же вроде бы стоял слон? – Мюргенштюрм указал на место, где стоял динозавр, будто бы изготовившийся к прыжку. – Большущий, с громадными бивнями?
– Он и сейчас у нас, – кивнул Иеведия, – только теперича с остальным африканским зверьем. Таксисты начали протестовать против него, вот мы и вытащили сюда старину Рекса. – Старик приостановился, чтобы смахнуть со своей темно-синей формы приставшую ниточку. – Оно и к лучшему. Там ему было одиноко, а теперь ему хоть птички составляют компанию.
– Какие птички? – не понял Мэллори.
– Птеродактили, – пояснил Иеведия и обернулся к Мюргенштюрму. – Ну, ежели ты тут не по сердечным
