– Скольких ты уже шантажировала?
– Я не шантажирую тебя, Линдер, – покачала головой Вера. – У меня есть другие источники информации. Не хочешь оказывать мне услугу – не оказывай. Забудь о том, что я обращалась к тебе.
– Ты серьезно?
– Естественно. Разумеется, мне придется наведаться к твоим начальникам. В конце концов, я – журналистка, а содеянное тобой классифицируется как новости, даже по прошествии стольких лет. – Она улыбнулась. – Не волнуйся, в тюрьму ты не сядешь. Правда, придется осваивать новую профессию.
– Ты хоть что-нибудь делала когда-нибудь без мысли о том, что за это можно что-то поиметь?
– Да.
– В каком возрасте? В шесть лет?
– Моложе. И я сразу поняла, что это непрактично.
– И кого пришлось убить твоему охотнику за головами, чтобы войти с тобой в одну команду?
– На самом деле он пытался отсрочить убийство, – ответила Вера. – Но мы отклоняемся от темы. Мне нужна фамилия.
Он нервно закурил вторую сигарету.
– Ты должна понять: я в этом не участвую.
– Иначе и быть не может. Фамилия!
– И мы будем квиты? Ты никогда не вспомнишь о той истории?
– Обещаю.
Смайт вздохнул:
– Дмитрий Сокол.
– Большая шишка?
– Очень большая. Мультимиллионер, директор полдюжины корпораций, пару раз занимал политические посты, ходят слухи, что он готов купить себе должность посла на Лодине Одиннадцать.
– Все теплее и теплее. – Вера плотоядно улыбнулась. – И что у тебя на него есть?
– Официально – ничего.
– Перестань, Линдер. Выкладывай, что знаешь, а потом забудь о том, что говорил со мной. Женщины?
Смайт покачал головой:
– Никогда.
– Мужчины? Мальчики? Наркотики?
– Только деньги. Он финансировал контрабандную операцию в системе Биндера, но я думаю, тебе не хватит и двух жизней, чтобы распутать этот клубок. Лет шесть назад он организовал два убийства, но опять же, до него не добраться. Он брал и давал взятки. Однако решил, что пора становиться респектабельным гражданином, и последние три года усиленно отмывается от налипшей на него грязи.
– А теперь он хочет стать послом?
– Так мне сказали.
– Хорошо, Линдер, теперь давай фамилии и даты, и наши пути разойдутся.
– Точно я ничего не знаю. Все это слухи и умозаключения.
– Естественно. Все равно вываливай.
Подали ленч. Пока они ели, она – с аппетитом, он – безо всякого удовольствия, Смайт выложил любопытные подробности жизни Сокола. Вера ничего не записывала, но Смайт знал, что ей по силам повторить все слово в слово и через месяц.
– Я постараюсь встретиться с Соколом завтра, во второй половине дня, – заявила Вера, когда они покончили с едой и пили кофе.
– А с чего ему соглашаться на встречу с тобой? – полюбопытствовал Смайт.
– Чтобы он отказался принять журналистку с Делуроса? Да еще в тот самый момент, когда решается вопрос о его назначении послом? – Она усмехнулась – Никогда в жизни.
– С каких это пор ты работаешь на Делуросе?
– Начну с завтрашнего утра.
– Он это проверит до того, как примет тебя.
– Я знаю. Вот почему тебе придется ввести соответствующую информацию в банк памяти компьютера информационного агентства, в котором ты служишь. Если у него возникнут сомнения, он первым делом свяжется с ним.
– Черта с два! – взревел Смайт и тут же понизил голос, увидев, что привлекает внимание сидящих за соседними столиками. – Это уже выходит за рамки наших договоренностей.
– Все так. Я больше не буду напоминать тебе о твоем проступке. Я дала тебе слово и не намерена его нарушать.
