– Рада это слышать. – Вера не сводила с него глаз. – Где я смогу найти Сантьяго?
На мгновение на его лице отразилось изумление. Потом оно сменилось профессиональной улыбкой политика.
– По моему разумению, Сантьяго – миф Пограничья. Если он когда-то и существовал, то уже давно умер.
– Он жив.
– Я в этом очень сомневаюсь.
– Если кто-то уже и умер, мистер Сокол, так это Сидни Перу.
Улыбка исчезла.
– Кто такой Сидни Перу?
– Контрабандист, убитый шесть лет тому назад.
– Никогда о нем не слышал.
– А как насчет Хейндрича Клаусмейера?
– Абсолютно незнакомая мне фамилия.
– Они оба работали на вас. И обоих убили.
– Вы решили полить меня грязью? – холодно осведомился он. – Должен прямо вам сказать, объект вы выбрали неудачный. Мое прошлое открыто для всех. Мне нечего скрывать.
– А вот я думаю, что вы много чего скрываете, мистер Сокол, – покачала головой Вера. – К примеру, контрабандные операции на Биндере Десять.
– В последние пять лет я ни разу не бывал на Биндере, – ответил он. – Кроме того, пресса уже пыталась навесить на меня это дело. Вы не продвинетесь дальше своих коллег по той простой причине, что я не преступник.
– Мои коллеги не знали того, что известно мне.
– И что же вам такого известно? – спросил он, не выказывая тревоги.
– Только одно: если вы не подскажете мне, где искать Сантьяго, то не позже чем через неделю увидите на экране вашего видеовизора очень любопытное журналистское расследование.
Он пристально посмотрел на нее, потом улыбнулся:
– Показывайте, что хотите. Я никогда не слышал ни о Перу, ни о Клаусмейере.
Вера не отвела взгляда. В том, что он знал и Перу, и Клаусмейера, сомнений у нее не было. Вопрос заключался в другом: сколь велика уверенность Сокола в том, что ей не удастся представить неопровержимые доказательства их знакомства? Она решила нанести еще один удар.
– А вот Сальваторе Акоста перед смертью сказал мне совсем другое.
Сокол пренебрежительно фыркнул:
– Еще одна загадочная личность. Да кто такой ваш Сальваторе Акоста?
– Он тоже работал на вас, давным-давно.
– Никакие Акосты на меня не работали.
– У меня есть видеозапись, в которой он обвиняет вас в убийстве Перу и Клаусмейера.
– Я в этом очень сомневаюсь.
– А если она существует? Можете вы пойти на такой риск? Может, в суде от нее толку не будет, хотя я в этом не уверена, а вот в том, что она закроет вам дорогу на Лодин Одиннадцать, я не сомневаюсь.
– Такой записи у вас нет. А если и есть, то этот человек – лжец.
Вера пожала плечами и направилась к двери.
– Каждый имеет право на собственное мнение. – Она повернулась к Соколу. – Наша монтажная лаборатория не может начать работу над интервью без вашего письменного разрешения. Завтра утром я пришлю вам соответствующий бланк.
Сокол мрачно смотрел на нее.
– Между прочим, вы могли бы достигнуть гораздо большего, если бы не ходили вокруг да около.
– Не поняла.
– Вы могли бы прямо сказать: «Мистер Сокол, я думаю, вы ошибаетесь, утверждая, что Сантьяго мертв. И я бы хотела, чтобы вы помогли мне найти его». Тогда я бы постарался хоть чем-то посодействовать вам. А вот угрозы и шантаж я не приемлю, тем более основанные на лжи.
Вера заговорила после короткой паузы:
– Мистер Сокол, я думаю, вы ошибаетесь, утверждая, что Сантьяго мертв. И я бы хотела, чтобы вы помогли мне найти его.
Он улыбнулся:
– В этом случае я посодействую вам с превеликим удовольствием. Вам следует обратиться к одному бандиту из Пограничья.
