— У вас есть имя, мэм? — спросил банкомет.
— У меня их много, — ответила Мышка.
— Есть из них какое-нибудь одно, с которым я мог бы к вам обращаться?
— Выберите любое.
Банкомет улыбнулся:
— Я всегда был неравнодушен к имени Мелисанда.
Мышка обдумала это предложение и нахмурилась:
— Меня зовут Мышка.
Банкомет пожал плечами.
— А как зовут вас? — спросила она, поднимая свои карты и внимательно изучая их.
— Видите ли, когда я прохожу через таможню там, в Республике, то меня зовут Валенте, Рикардо Валенте. Но здесь, на Границе, где я зарабатываю на хлеб, ухаживая за богиней удачи, меня зовут Король Зазывала.
— Так мне вас называть Король или Зазывала? — спросила Мышка.
— Называйте меня так, как вам угодно, — отозвался Король Зазывала.
— Давайте сыграем в покер, пока я обдумываю выбор, — сказала Мышка, пододвигая два жетона в центр стола.
Лодинит и двое мужчин сделали ставку, женщина объявила пас, и Король Зазывала вновь обозрел свои карты.
— Поднимаю на тысячу, — заявил он, пододвигая три жетона к уже лежавшим в центре стола.
Мышка притворилась, что внимательно рассматривает карты, а сама бросила быстрый взгляд поверх карт на Пенелопу. Девочка потерла нос — знак того, что Мышка проиграет этот круг, а потом вернулась к размышлениям над своим пасьянсом.
Мышка подумала, не запасовать ли ей сразу, сведя таким образом к минимуму потери, но решила этого не делать: было бы странно, если бы она немедленно сдалась, так что она с сожалением тоже повысила ставку, поменяла две карты, но отказалась увеличить ставку до пяти тысяч.
Затем она дважды выиграла небольшие суммы, один раз спасовала, и тут снова пришла очередь сдавать Королю Зазывале. Когда Мышка подняла свои карты, поверх них она быстро взглянула на Пенелопу, которая казалась абсолютно поглощенной пасьянсом и не обращающей на Мышку ни малейшего внимания.
У Мышки были двойка, пятерка, шестерка, девятка и дама, три из них — красные, две — черные, так что она открыла игру ставкой в одну тысячу. Остальные четверо игроков сделали то же самое. Затем Король Зазывала выложил на центр стола пять жетонов.
Мышка нахмурилась и притворилась, что рассматривает карты, снова украдкой взглянув на Пенелопу. Как и раньше, девочка казалась погруженной в свою игру и сидела прямо и неподвижно.
— Отвечаю, — сказала Мышка и повторила ставку Короля Зазывалы, надеясь, что отсутствие отрицательного сигнала Пенелопы было намеренным, а не просто от невнимания.
— Я пас, — сказал лодинит в переводящее устройство.
— Я тоже, — как эхо отозвался один из мужчин. Второй игрок долго и сосредоточенно рассматривал свои карты, потом вздохнул и подтолкнул небольшую горку жетонов к ставке Короля Зазывалы.
— Сколько меняете, мэм? — любезно спросил Король Зазывала.
— Три, — сказала Мышка, сбрасывая двойку, пятерку и шестерку.
— Мне одну, — сказал мужчина.
— Банкомет остается при своих, — объявил Король Зазывала.
Мышка медленно подняла свои карты и обнаружила, что ей пришли две девятки и дама.
— Проверка, — сказала она.
— Согласна, — отозвалась другая женщина.
— Что ж, — заявил Король Зазывала, — боюсь, что для того, чтобы увидеть, что у меня на руках, вам придется заплатить еще пять тысяч.
Мышка уставилась на него, отчаянно сопротивляясь желанию ухмыльнуться во весь рот.
— Отвечаю, — сказала она наконец, — и добавляю пять тысяч.
Мужчина бросил карты, а Король Зазывала развернул свои веером так, чтобы видеть их края.
— Вы меняли три карты, так?
— Правильно, — ответила Мышка.
Он еще раз посмотрел в свои карты и глубоко вздохнул, как будто внезапно принял окончательное решение.
— Отвечаю пять тысяч, — сказал он, пододвигая большую стопку жетонов к центру, — и поднимаю еще на пять.
«Боже мой, — мелькнула у Мышки мысль, — подумать только о тех стенах, о которые я разбивала коленки, и тех вентиляционных шахтах, в которые я протискивалась едва ли за одну двадцатую этой суммы!»
Она выложила на стол полный дом — три девятки и пару дам, — и Король Зазывала бросил карты на стол — у него был флеш, показывая кивком головы, что она выиграла кон.
— Очень смело было с вашей стороны блефовать с парой девяток на руках… или это были дамы? — заметил Король Зазывала.
Мышка даже позволила себе такую роскошь, как улыбка:
— Хорошая попытка, Король Зазывала, — сказала она. — Но если вы хотите знать, с какими картами я начинаю торговаться, то это обойдется вам еще в двадцать тысяч.
Он ответил ей улыбкой на улыбку.
— Я думаю, что попробую прожить, ничего не зная по данному вопросу.
Она нарочно проиграла в следующих кругах один раз пять, в другой раз семь тысяч кредиток, потом снова пошла в атаку и выиграла пятьдесят тысяч, большая часть которых принадлежала Королю Зазывале.
Так и шло дело следующие девяносто минут. Через час остальные игроки покинули стол, и она осталась один на один с Королем Зазывалой. Она никогда не бросала плохие карты сразу и проигрывала как раз достаточно для того, чтобы поощрять его к испытанию ее на прочность… а потом, когда Пенелопа с полной сосредоточенностью погружалась в свой пасьянс, забывая об окружающем мире, Мышка неизменно выигрывала крупные ставки.
Наконец Король Зазывала откинулся на стуле.
— Вы выходите из игры? — вежливо спросила Мышка.
— Я знаю, когда карты оборачиваются против меня, — сказал он. — Вы будете здесь завтра вечером?
— Я полагаю, что да, — ответила она, решив, что, вне зависимости оттого, купит ли она корабль, или продлит услуги Вечного Малыша, или и то, и другое, ей понадобятся еще деньги.
— Я вернусь, — пообещал он, вставая из-за стола и низко и церемонно кланяясь Мышке, и вышел из зала.
— Ему это не принесет пользы, не так ли? — послышался тихий голос у нее из-за плеча.
Она обернулась и оказалась лицом к лицу с Айсбергом, сидевшим на соседнем стуле.
— Я не поняла. Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что моя защита не распространяется на людей, которые обманывают моих клиентов, — даже на тебя.
— Разве моя вина, что он ошибается в оценке своих карт? — попыталась защищаться Мышка.
— А ошибался бы он, если бы маленькие девочки оставались в гостиничных номерах по вечерам? — спросил Айсберг. — Может, ты еще не осознала этого, но сегодня вечером ты нажила себе могущественного врага.
— У меня и раньше их было немало.
— Твоя храбрость не делает тебе чести, — сказал Айсберг. — Она есть лишь следствие крайнего невежества. — Он помолчал. — На твоем месте я бы вышел из игры, пока еще можно.
— Если я собираюсь улететь когда-нибудь с этой паршивой планетки, мне нужны большие деньги.
