— Не очень приятная.
— Она была, наверное, холодная, темная и сырая? — спросила Пенелопа с невинной детской мечтательностью в голосе.
Мышка помолчала, собираясь с мыслями.
— Там действительно было темно, — сказала она, — но совсем не холодно. По правде говоря, она больше походила на печку. Мсалли IV — очень жаркий мир.
— Они тебя пытали?
Мышка покачала головой.
— Нет, по крайней мере не напрямую. Они просто бросили меня в камеру и оставили там. Иногда они не забывали меня кормить, иногда забывали.
— На сколько тебя приговорили?
Мышка криво улыбнулась.
— У клаев — это раса, что живет на той планете, — так обычно не делается. Когда тебя признают виновным в чем угодно, тебя бросают в тюрьму, а когда ты там умираешь, то тебя хоронят. — Она помолчала. — Пару раз я чуть не умерла просто от их воды. Болезни разных рас вообще-то не передаются друг другу, но я думаю, что достаточное количество грязи в пище свалит с ног кого угодно, а такой грязной воды, как там, я больше никогда не видела.
— Они к тебе присылали врача?
— Да, в конце концов прислали. Собственно, так я и сбежала.
— Ой, расскажи! — радостно воскликнула Пенелопа. — Ты его, наверное, убила каким-нибудь хирургическим ножиком?
Мышка улыбнулась.
— Сразу видно, что тебе не доводилось встречать никого из клаев. Ростом они что-то около двух с половиной метров, а весят чуть меньше трех центнеров, кожа толстая, как броня. Резать и стрелять в них бесполезно, они только приходят в ярость.
— Тогда что ты сделала? — настаивала девочка.
— Я притворилась совсем больной и вконец слабой, больше, чем на самом деле, и через пару дней, когда они сторожили меня уже не так строго, как следовало бы, я выбралась из камеры и нашла в коридоре вентиляционный канал, который вел наверх, в полуподвал. Там я пряталась три дня, исследовала коридоры и проходы, пока не нашла туннель для сточных вод, который вел в сливную яму почти за полмили от тюрьмы.
— Как тебе удалось улететь с планеты?
— Через два дня после моего побега войска Республики совершили вторжение на ту планету, и я просто присоединилась к одному отряду. Они переправили меня на флагманский корабль, где меня допрашивали, пока не убедились, что я та, за кого себя выдаю, а потом меня доставили на ближайший человеческий мир.
Пенелопа поерзала, занимая на верхней койке такую позицию, чтобы лучше видеть Мышку.
— Почему Айсберг не попытался тебя освободить?
— Я часто спрашивала себя о том же, — призналась Мышка. — Я не могла понять, почему он больше заботился об инструкциях, чем обо мне. — Она пожала плечами. — Потом однажды я поняла, что он никогда не послал бы кого-нибудь, кого любит, с подобным заданием, и тогда все наконец встало на свои места.
Глаза Пенелопы сузились.
— Мне он не нравится.
— Что ж, на свете есть люди, которых я тоже обожаю больше, — сухо согласилась Мышка.
— Почему он разыскивает нас? — спросила Пенелопа, решив к тому времени, что еда ей не понравилась, и отодвинув поднос в сторону. — Он не любит тебя, а меня ненавидит.
— Всему, что он делает, есть причина, — ответила Мышка. — Я думаю, он хочет, чтобы Вечный Малыш убил Короля Зазывалу и его приятелей просто для того, чтобы доказать, что никто не может безнаказанно ослушаться его приказа на Последнем Шансе. — Она помолчала. — А вот справится ли Малыш со всеми троими?
— А если Айсберг хочет, чтобы меня убили? — спросила Пенелопа.
— Тогда ему сначала придется убить меня, — пообещала Мышка. — А этого он не сделает.
— Почему бы и нет, если он тебя не любит?
— Потому что я знаю, каким образом он принимает решения. Он ненавидит тратиться впустую, а убивать меня было бы бессмысленно.
— Нет, если ты будешь защищать меня, то это имело бы смысл.
— В таком случае он попытается каким-то образом обойти меня, — сказала Мышка. — Можешь мне поверить.
— А как он это сделает?
— Вот этого не знаю. — Мышка вдруг заметила на лице Пенелопы неподдельный страх и взяла девочку за руку. — Ты не бойся. Это еще спорный вопрос. Он пока что идет спасать нас, а не убивать.
— Надеюсь, что ты права.
— Ты пока не знаешь?
Пенелопа покачала головой:
— Нет еще. До этого еще далеко.
— Что ж, поверь мне: я никому не позволю тебя обижать.
Внезапно Пенелопа быстро перебралась на койку Мышки и крепко обняла ее.
— Ты мой лучший друг. Мой единственный друг, — поправилась она. — Я хочу, чтобы мы всегда были вместе.
— А ты — мой единственный друг, — сказала Мышка. Внезапно Пенелопа выпрямилась и напряглась.
— Что такое? — спросила Мышка.
— Мы только что изменили курс.
— Я ничего не почувствовала. Как ты догадалась?
— Я просто знаю.
— Ты знаешь, куда мы теперь летим?
Пенелопа сощурилась, напряженно глядя в пространство, как будто пытаясь прочесть написанное в ее уме.
— Звездная Лодка, — сказала она наконец.
— Звездная Лодка? — повторила Мышка. — Это еще что такое?
— Это огромный корабль, он вращается по орбите вокруг красного мира.
— Очень большой корабль?
— Огромный, в нем много кают и много больших комнат, как у Айсберга.
— Таверн?
— И их тоже.
— Казино?
Пенелопа кивнула.
— Комнат, где играют в карты и во всякие другие игры на деньги.
— Ты знаешь название красного мира?
— Нет. — Внезапно Пенелопа улыбнулась. — Но я вижу кое-что еще.
— Что?
— Я вижу, что на Звездной Лодке есть человек, который может нам помочь.
— Кто?
— Я не знаю, как его зовут, но он одет в очень яркие одежды, и он очень высокий, а еще у него есть борода.
— Это убийца? — спросила Мышка. — Джентльмен удачи?
— Не думаю.
— Как он сможет нам помочь?
