вопросов, молча терпел неудобства.
Через час он почувствовал, как машина свернула налево, и завывания ветра прекратились, как будто автомобиль въехал под защиту зданий или естественных образований. Машина замедлила ход и, проехав еще милю, остановилась.
– Вот мы и прибыли, – сказал Пред Тропо. Окна снова стали прозрачными.
Глаза Айсберга тут же стали слезиться от яркого света, отраженного от бесконечной поверхности пустыни. Ему потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к слепящему свету.
Первое, что он сумел разглядеть, было большое здание, тщательно замаскированное. Оно находилось в небольшой лощине под огромным выступом скалы. Это было до сумасшествия несимметричное строение, но Айсберг сразу же прикинул, что если бы вокруг здания выстроить стену с прямыми углами, то сторона такого прямоугольника тянулась бы не меньше чем на четыреста футов.
Его внимание сразу привлекла крыша здания: разноцветные пластины кварца, переливающиеся оранжевым, белым, красным и желтым в лучах солнца, опирались на балки из какого-то ярко-голубого металла. Конструкция казалось скорее декоративной, чем утилитарной, даже если представляла собой солнечные батареи.
Айсберг взглядом поискал двери и окна и наконец нашел несколько, однако в самом неподходящем для этого месте. Он лишь пожал плечами. За свою долгую жизнь ему приходилось бывать на множестве миров, и он научился не искать логических объяснений тому, что видел. И если лорны считают, что крыша должна быть с одной стороны высотой в сорок футов, а с другой – только в десять, то это их дело, какими бы соображениями они при этом ни руководствовались. Его интересовало только одно – женщина, которая жила под этой крышей.
В дальнем конце здания виднелась гигантская треугольная дверь, и, после того как пассажиры выбрались из машины, водитель въехал через нее, как решил Айсберг, в огромный гараж.
Одиннадцать голубых дьяволов патрулировали окрестности здания. Они ходили по какому-то сложному, замысловатому маршруту и, казалось, не обращали ни малейшего внимания друг на друга. Ни у одного из них оружия не было.
– Кто это? – поинтересовался Айсберг.
– Это персонал, живущий в здании, – пояснил Пред Тропо.
– Чем они занимаются?
– Они исполняют религиозные ритуалы.
– Мне кажется, они могут стать очень легкой мишенью для убийцы, – заметил Айсберг.
– В таком случае они просто быстрее вознесутся к нашему Богу, – ответил Пред Тропо, пожимая плечами.
– А это что? – поинтересовался Айсберг, кивнув в сторону странных сооружений, разбросанных по окрестностям. – Фонтаны?
– Что такое фонтаны? – спросил Пред Тропо.
Айсберг объяснил, и Пред Тропо недовольно нахмурился:
– На нашей планете не так много воды, чтобы тратить ее на такие бесполезные цели.
– Тогда что же это такое? – настаивал Айсберг.
– Это памятники тем лорнам, которые погибли, защищая Пифию. Всех их настигла смерть от руки агентов Республики.
– Похоже, Республика наняла меня для того, чтобы исправить свои собственные ошибки.
– Что-то не встречал я людей, которые исправляли бы свои ошибки, – с сомнением произнес Пред Тропо.
– Наверное, вы общались не с теми людьми, – предположил Айсберг.
– Я дам вам возможность доказать, что я ошибаюсь, Мендоса, – ответил Пред Тропо. – Но думаю, что между вами и остальными представителями вашей расы не такая уж большая разница.
– Вот видите: вы сказали мне, что обращение голубой дьявол оскорбляет вас, и я постарался исправиться, но сами вы продолжаете делать обобщения касательно человеческой расы, хотя и знаете, что это неверно.
– В моих словах нет ничего неверного.
– Вы утверждаете или предполагаете, что люди не заслуживают доверия и презирают вас, лорнов.
– Так оно и есть.
– В таком случае вы забываете о Пифии, – заметил Айсберг. – Она принадлежит к нашей расе, но вы ей все-таки доверяете.
Пред Тропо в упор посмотрел на Айсберга, а затем мрачно произнес:
– Я повторяю: в моих словах нет ничего неверного.
ГЛАВА 26
Айсберг все еще обдумывал последние слова Преда Тропо, пока они осматривали окрестности здания.
– Как вы думаете, какой путь выберет Чендлер? – спросил голубой дьявол, когда они закончили осмотр.
Айсберг упер руки в бедра и оглядел непривычную для него местность.
