переехал в США. Но и там русской душе не нашлось приюта. Русская душа любит простор, чтобы воровать – так миллион, вымогать – так пять. Американцы к этому не привыкли, потому как живут скромно, по средствам. И Пастор загнулся в тюрьме штата. Но, думается мне, это не американская братва его приговорила. У тех понятий – кот наплакал. Перо в бок Овчарову – это привет от терновской братвы, от русской. За пропавший общак.
Свято место пусто не бывает, и вершину криминальной пирамиды тут же занял Гурон. В отличие от Пастора, «законно коронованного», Гурон оказался временным управляющим, также не удержавшимся на высоком посту. Сейчас он в камере Терновского СИЗО делает, как Робинзон, зарубки и высчитывает день, когда можно будет разобраться с проклятым судьей Струге.
И вот появился Басков. К слову сказать, появился он давно. Уроженец Тернова, он всю свою сознательную жизнь, отягощенную восьмилетним образованием средней школы, посвятил мелкой преступной деятельности. К двадцати годам стал бойцом в группировке Пастора, потом переметнулся к Гурону. Когда последний остался не у дел, Бася понял, что наступил его счастливый час...
Впервые в поле зрения Земцова этот самопровозглашенный «король» попал в 1999 году, когда о «короне» даже и не мечтал. Он лишь вставал на лыжи, чтобы подняться в гору. И избрал для этого очень странный путь.
10 ноября 1999 года, когда все прогрессивное человечество отмечало День милиции, отдел Земцова решил не отступать от славных традиций. Однако осуществлять возлияние в присутствии всего коллектива Александр Владимирович своим запретил. Сразу после торжественной части отдел Земцова отправился не в кафе, которое было откуплено для торжеств по случаю праздника, а в УБОП. Там, в просторном кабинете Земы, их ждало два огромных пакета с провизией и напитками. Саша не любил сам и запрещал подчиненным «светиться» на глазах коллег в нетрезвом или просто веселящемся виде. После празднества всем предстояло незаметным ручейком стечь из здания УБОПа на улицу и раствориться в темноте до следующего утра.
Когда на столе стали появляться продукты, выяснилось, что резать колбасу и сыр на лакированной столешнице нельзя. Нужна скатерть, роль которой в милиции все время ее существования играли газеты. Сначала – «Красный милиционер», потом – «Советская Россия», а нынче... Посланный за СМИ заместитель Земцова Макс принес из киоска «Доску объявлений». Этот стопятидесятистраничный номер позволял до конца следующего года праздновать все знаменательные события, не беспокоясь о скатерти.
Поздравив всех с Днем милиции, Земцов по-отечески напомнил подчиненным, что год заканчивается, а ни одного дела, за которое могли бы вручить именное оружие, отделом не раскрыто. Махнув первые сто граммов, он поставил стакан на газету и поднес к усам едкий болгарский огурчик. Глядя на дно пустого стакана, сквозь которое просвечивалась «Доска объявлений», он на некоторое время выключился из общих торжеств.
Медленно убрав стакан, сыгравший роль увеличительного стекла, он вчитался в мелкий текст одного из объявлений в рубрике «Разное». Выглядело оно так: «Верну любые долги под 50% от суммы. Чисто. Быстро». Был и адрес электронной почты, на который должны были сообщать информацию все, кто хотел быстро и чисто вернуть с должника половину суммы. Сколько Земцов ни жил на свете, подобную наглость он видел впервые.
Сев за компьютер, он набросал: «Хотим забрать у конкистадоров свое золото», подписался: «майя, инка» и отправил по электронной почте на указанный адрес.
Борцы с организованной преступностью уже позабыли о приколе шефа, выпили «третий», как положено, молча, встав, не чокаясь, когда окаменевший взгляд Макса остановился на экране компьютера. Поймав этот взгляд, Земцов подошел и вымолвил:
– Во, блин...
На известный многим адрес терновской милиции пришел ответ:
«Девчонки, сколько золота вам должны конкистадоры и под кем они ходят?»
Будучи человеком культурным, Александр Владимирович ответил, и адресат BASYA получил: «Ходят они под Кортесом, а все золото вам не унести».
Следующие тосты Земцов поддерживал, уже не выходя из-за компьютера. Получив: «Чорных за биспридел нужно наказывать, руских девчонок мы в обиду недадим. Стрелкуемся через тридцать минут у кинотеатра «Смена», Земцов с тоской посмотрел под стол, где стояли уже четыре пустые бутылки из-под водки, и отрезал: «С незнакомыми мужчинами мы в темноте не встречаемся. Завтра на указанном месте в 10.00».
Историческая встреча обиженных Кортесом девчонок по имени Майя и Инка с рыцарями ордена BASYA произошла точно в указанное время. Было очень много шума, и зрители, пришедшие на демонстрацию фильма «Бешеные псы», еще долго говорили о том, что Тарантино – фуфло и ему не мешало бы приехать за опытом и актерами в Тернов.
Так Земцов впервые познакомился с Басей. После того случая Сергей Николаевич Басков, новатор в тактике виртуально-квалифицированного вымогательства, около года не появлялся в криминальных сводках новостей Тернова. Потом боль от унизительной ошибки, как это всегда бывает, прошла, и он снова активизировал свою деятельность.
Теперь, кажется, появился очередной случай встретиться с компьютерным гением минувшего тысячелетия. Мы с Пащенко поехали к Земцову, заранее зная, что наша проблема найдет у него понимание. Земцов не любил преступность вообще и людей типа Баскова в частности. Однако он понимал, что отсутствие Баси может сделать его в одночасье безработным, поэтому вместе с нелюбовью имел к преступности определенную степень уважения. Он подключится к поискам Баскова, даже если у него иные планы.
Так оно и случилось. Несмотря на то, что бригада упомянутого злодея не подавала никаких признаков активности, Земцов провозгласил:
– Вот это меня и пугает. Нет ничего хуже, чем отсутствие информации. Если вокруг тихо, это не значит, что наступил мир. Это значит, что кто-то затаился.
Вот и вся философия. В том, что поиск закончится победой, мы с Вадимом не сомневались. Завтра прокурор сделает заявку на доставку из СИЗО Малыгина-младшего, а я опять займусь судейскими проблемами. Какие перипетии судьбы меня бы ни преследовали, а дела есть дела, и от рассмотрения их никуда не денешься.
Однако сейчас, когда на улице вечер, а мы с Пащенко, распив после встречи с Земцовым по кружке пива, разошлись, мне пора домой. Но дома меня ждет одиночество и постоянные мысли о Саше. Я знаю, что она в уюте и полной безопасности, однако сам факт того, что она далеко, навевает на меня тоску. Если бы я знал, что, став судьей, я буду испытывать подобные чувства, я бы хорошенько подумал перед тем, как утверждаться на пожизненный срок...
– К счастью, свои привычки ты меняешь реже, чем адреса.
Перепуганный неожиданным голосом за спиной, Жора выскочил из помойного бака, куда скрылся почти наполовину. В его обеих руках было по пустой бутылке.
– Вы меня напугали, – признался он. – Какая-то залетная сволочь опять прошлась по моим владениям. Все баки пусты.
Я стоял и молча наблюдал, как бомж укладывает бутылки в объемистый баул. Стоять и беседовать около мусорных баков мне не улыбалось, и я отвел Жору к углу дома.
– Слушай, бродяга, я давно за тобой наблюдаю. Иногда в твоей речи пролетают фразы, которые не встретишь даже на ученом совете. Ты кем был до странствий?
– До странствий? – Жора хмыкнул и вынул из кармана смятую пачку «Примы». – А что такое странствия, Антон Павлович? Это свобода. И я предельно счастлив. Я был бы еще больше счастлив, если бы неизвестная мне сволочь не собирала прямо перед моим носом посуду на моей территории. На еду и выпивку мне хватает. За жилье не плачу, но всегда ночую в тепле. Не отвечаю за других, и за меня никто не отвечает. Так кто из нас лучше себя чувствует?
Вопрос спорный, но дискутировать с бомжем я не собирался. Я разговаривал с ним машинально, скорее по причине профессионального интереса и твердой уверенности в том, что когда-то этот разговор может мне пригодиться. Почему оперативники подолгу и, как кажется, ни о чем беседуют со всеми подряд на обслуживаемой ими территории? Да потому что знают – пройдет год, два, и та или иная беседа может
