На пороге возникла Джейк. У нее было вопросительное выражение лица.
— Все сидишь?
— Сижу, — кивнула Сэмми.
— Как настроение?
— Без изменений. Почему тебя это интересует?
— Да так… Ты в последнее время странная, а что тебя беспокоит, рассказывать не желаешь.
— Ничего не беспокоит. Ничего.
— Ага. Именно поэтому ты словно потерянная. То напиваешься, то хандришь, то бесишься. То уборку затеваешь. Вот этим ты пугаешь меня больше всего, если честно…
Сэмми пожала плечами. Ей не хотелось ни о чем говорить.
— Съездим в магазин? — предложила Джейн.
— Я не хочу.
— А есть ты хочешь?
— Мм… да.
— Тогда собирайся. Поехали.
— Может, ты без меня? — Сэмми с надеждой взглянула на Джейн.
— Без тебя? Но ты говорила это в прошлый раз. И в позапрошлый.
— А что ты собралась покупать?
— Много всего. Я хочу приготовить фруктовый салат. И испечь блинчики.
— Можно взять такси…
— У тебя под окнами стоит машина, а я должна брать такси? — возмутилась Джейн. — Давай собирайся! Заодно купим какие-нибудь диски, посмотрим вечером фильм. Можно и журналов набрать… В кои-то веки у вас в городе плохая погода. Что еще делать? Только готовить десерты и смотреть новинки проката.
— Ладно. — Сэмми нехотя поднялась.
Не так уж и много продуктов Сэмми с Джейн набрали в супермаркете. Получилось всего пять пакетов. Когда они вошли в подъезд, Сэмми обратила внимание на свой почтовый ящик. Оттуда торчали уголки каких-то ярких конвертов. Сбросив пакеты на пол в прихожей, Сэмми сбегала обратно — вниз к почтовому ящику. Конверты были не подписаны. Сэмми терпеть не могла анонимок, но решила все-таки открыть письма и посмотреть.
Всего было пять конвертов — зеленый, голубой, оранжевый, фиолетовый и серебристый.
И в каждом из них находилась почтовая открытка.
Сэмми даже не видела таких открыток раньше. Бумага была плотной, шелковистой, на каких-то открытках — даже бархатистой. На нескольких открытках проступали водяные знаки — сердца, лилии… Открытки были изготовлены с добавлением натуральных засушенных цветов, соломы. На одной из открыток — вернее внутри — даже красовалась настоящая стрекоза.
— Ух ты! — воскликнула Джейн, появившись на пороге кухни. — Слушай, тебе их не жалко?
— Кого?
— Ну… всех этих бабочек, стрекоз…
Сэмми пожала плечами:
— Я об этом не задумывалась. Потом, они все равно быстро умирают. А на открытках имеют шанс сохраниться еще долго. И почему ты спрашиваешь об этом меня? Я их не покупала!
— Кто же их отправитель?
Сэмми вчиталась в текст.
Где-то были стихотворения, какие-то открытки были подписаны строчками в прозе. Отправителем везде значился Коннор.
— Кто такой Коннор? — с любопытством уточнила Джейн.
«Только этого не хватало…»
— Так… Один несостоявшийся клиент.
— Ты ввела ограничения в съемках? По каким признакам? Расовые, религиозные?
— Не говори глупостей. Просто он меня достал.
— Чем?
Сэмми снова пожала плечами.
— Вообще… У него странное чувство юмора. Скользкий тип. Воображает, будто ему все дозволено.
— Так-так… И что же ему было дозволено с тобой?
— Ничего!
— И его это не устраивает. А тебя?
— Лучше бы ты не была такой проницательной, — недовольно проворчала Сэмми.
Кое-как тему удалось замять. Сэмми переключила внимание Джейн на тесто для блинчиков, притворившись, будто умирает с голоду.
Сама Сэмми скрылась в кабинете. Там она еще раз перечитала послания. Общий смысл сводился к одному: Коннор очень сожалеет. Его поведение было необузданным. Непростительным. Очевидно, виной всему полнолуние. Переутомление. Позднее время, выбранное для мероприятия.
Стихи декларировали нежность и хрупкость той, в чей адрес были обращены. В прозе Коннор просил прощения. Он жаждал возможности повидаться и все исправить.
«Все — это что? — спросила себя Сэмми. — Он хочет сделать новый заказ, пообещает, что исправится и будет вести себя хорошо? Или он просит… о свидании?»
Но почему он не придет сам? Теперь она знает, что он знает, где она живет. В прошлый раз он не постеснялся явиться незваным гостем.
Почему он не позвонит ей?
Сэмми еще раз взглянула на открытки.
Какого черта! В любом случае, Коннор не самостоятельно писал эти стихи.
Разорванные на много частей открытки полетели в мусорное ведро.
Она не станет забивать себе голову извинениями и романтическими признаниями, всей этой чепухой. Сентиментальная лирика от предпринимателя, который уже успел проявить себя завзятым циником? Пусть ищет другую наивную девушку. Она сыта по горло этой маленькой игрой, нелепой, никому не нужной.
Хорошо, что Коннор не приходит сам.
Так гораздо проще не стать снова жертвой его обаяния.
Сэмми улыбнулась. С кухни потянуло запахом свежеиспеченных блинчиков.
Коннор позвонил, когда Сэмми вышла из душа. Они с Джейн засиделись за полночь. Сэмми отчаянно хотела спать. Под душем она зевала во весь рот, так что едва не захлебнулась. Вытираясь полотенцем, Сэмми услышала, что в спальне верещит мобильный телефон. Она едва обмотала волосы полотенцем и поспешила выяснить, кто же ей названивает так поздно.
— Алло!
— Привет, Сэмми.
Всего два простых слова.
Коннор еще ничего толком не сказал, а Сэмми уже почувствовала, как при звуках его бархатистого, глубокого голоса по спине бегут мурашки.
— Ты в курсе, который час? — медовым голосом осведомилась она.
— Я не мог больше ждать. Извини. Потерял терпение — и так не вовремя.
Сэмми вздохнула. Ну что ему может быть нужно?
— Ты не ответила на мои открытки. Ни на одну.
Сэмми рассмеялась. Это не прозвучало натужно. Ей даже не пришлось выдавливать из себя смех.
— Конечно! Я вообще только недавно узнала, что мой почтовый ящик — кладбище бабочек и стрекоз.
— Не думал, что ты примешь это так близко к сердцу.
— Да я почти не заглядываю в почтовый ящик! Пойми, вся важная переписка происходит у меня по
