Рыцарь был готов исполнить свои угрозы, но после неудачного бегства Леви тут же заявил, что готов все рассказать. Только умоляет не бить его и поклясться не причинять вреда ни в настоящем, ни в будущем. Сменив гнев на милость, де Ланс дал клятву не трогать иудея, если тот приведет к тайнику.
– Ты даже получишь от меня награду, – пообещал в конце Бертран. – Но горько пожалеешь, если попытаешься обмануть!
Желая подкрепить слова хозяина делом, оруженосец огрел пленника кулаком по спине. После чего был услан Бертраном в дом. Скроив обиженную гримасу, Жак ушел. Очутившись внутри жидовской берлоги, он не стал терять время зря. Пока де Ланс окончательно договаривался с иудеем, проворный оруженосец успел обыскать жилище не хуже мытаря, описывающего имущество должника. Но к своему великому разочарованию Жак не нашел ничего мало-мальски ценного.
Возможно, дай рыцарь волю верному слуге – тот быстро развязал бы язык Леви. Вырвал бы у него вместе с бородой тайное место, где жид спрятал деньги. Но заглянувший в хибару де Ланс не стал ничего слушать и, обругав, приказал оруженосцу привести лошадей. Когда Жак вернулся, они втроем покинули дом. Идя по ночному лесу меж двух всадников, иудей молчал и не делал попыток удрать. Походило на то, что он смирился со своей участью.
Бонкастр встретил появление еврея с удивлением, но лишние вопросы задавать не стал. Только поинтересовался, кто это и куда они теперь поедут? Ничего не объясняя, де Ланс предложил паломнику остаться в Кабиркарья у госпитальеров, так как ближайшие три дня их ждут тяжелые испытания. Провансалец решительно отказался, заявив, что его судьба неразрывно связана с судьбой человека, спасшего ему жизнь. И до того, как они постучатся в ворота прецептории ордена Храма в Аккре, Бонкастр будет делить все испытания и трудности с благородным рыцарем. На такую речь шевалье не нашелся, что возразить. Посадив иудея на лошадь, следуя его указаниям, маленький отряд отправился в дорогу. С каждым пройденным лье они все дальше удалялись от обжитых земель и на рассвете вступили в пески.
– Давным-давно здесь проходил известный караванный путь, – рассказывал Леви. – Вечером, когда солнце скроется за краем земли, мы прибудем к высохшему оазису. От него до нашей цели, – еврей хмуро посмотрел на Бертрана, – три часа пути.
– Оазис, – задумчиво повторил подъехавший Бонкастр, – кажется, я слышал о нем. Не то ли это место, что зовется Пустой Колодец?
– Да, – подтвердил иудей. – Лет сто назад там был настоящий маленький рай на земле в окружении раскаленной пустыни. Каждый караван делал в нем остановку. Люди, кони, верблюды получали долгожданный отдых и могли вдоволь утолить жажду. Меха наполнялись водой из колодца, и путешественникам хватало ее до следующей стоянки.
Помолчав, Леви добавил:
– Так продолжалось до тех пор, пока во время одной из войн враги не отравили воду и перебили жившее в оазисе племя. Сейчас там остались только высохшие деревья и засыпанный песком колодец.
– А зачем нам тогда останавливаться? – спросил рыцарь. – Раз зелени и воды больше нет, почему не продолжить путь до самой цели?
Покосившись на Бонкастра, иудей поманил к себе юношу. Когда тот приблизился вплотную, Симон понизил голос и прошелестел, что на место, где спрятано сокровище, наложено заклятье. Приходить туда можно только в одиночку.
– В крайнем случае, вдвоем, – быстро добавил он, заметив, как вспыхнули гневом глаза де Ланса. – Но не большим числом. Иначе тайник уйдет в землю.
Наклонившись, рыцарь взял рассказчика за плечо. Ожидая худшего, тот мгновенно поник. Зловещим шепотом Бертран напомнил проводнику, что если он надеется ускользнуть, то...
– Не пробуй хитрить, еврей, – сказал он. – Только попытайся предать, и я отрублю твою голову.
Дрожащим от страха голосом Леви поспешил заверить, что у него такого и в мыслях не было. Какое коварство? Какое предательство?
– Куда я могу бежать в пустыне? – спросил он печально. – Без воды, без еды. Я и благородный сеньор... мы вдвоем доедем до места, где спрятано ваше сокровище. Вы возьмете то, что нужно, и мы вернемся.
– Аминь, – де Ланс осенил себя крестным знамением. – В таком случае мои люди останутся ждать нашего возвращения у Пустого Колодца.
* * *
От сотен деревьев, составлявших в давние времена цветущий оазис – усладу и место отдохновения утомленных путников – остались лишь почерневшие, засохшие стволы. Люди, время и ветер сделали свое губительное дело: искусственный водопой для скота занесло песком, а навесы, спасавшие путешественников от зноя, обрушились. На месте большого колодца рыцарь со спутниками увидели едва выступающее из песка каменное кольцо. Заглянув в него, Бертран не почувствовал в темноте ямы даже намека на влагу.
Передохнув и подкрепившись, рыцарь с иудеем продолжили путь. Перед тем как уехать, де Ланс отвел оруженосца в сторону.
– Мы должны возвратиться не позже завтрашнего полудня, но если вдруг жид вернется один, – сказал шевалье, – убей его. Не верь ни единому слову лживой собаки – просто убей.
Испуганный неожиданным поворотом событий Жак растерянно пялился на господина. Но, зная скрытный характер вспыльчивого шевалье, расспрашивать не осмеливался.
– Следи за Бонкастром, – продолжал рыцарь, – не давай ему отлучаться. Захочет уйти или последовать за мной – воспрепятствуй силой. Дойдет до схватки – постарайся не убивать. Свяжи и пусть валяется до моего возвращения.
Жак с опаской оглянулся на искавшего что-то в притороченной к седлу сумке паломника.
– Может, мне с черномазым лучше сделать это сейчас? – спросил он неуверенно.
– Нет, – отрезал де Ланс. – В мое отсутствие и только, если сам начнет. Он нам не враг. Запомни одно... – рыцарь запнулся, подбирая нужные слова.
– Мне предстоит великий подвиг, которым я прославлю свое имя во всем христианском мире, – продолжил он задрожавшим от волнения голосом. – Отблеск моей славы падет и на тебя. Главное, оставайся верным слугой. Прояви храбрость, осмотрительность, и Господь не забудет вознаградить золотом твое старание.
