пошла вдоль стены, пытаясь нашарить вилы, которые оставила в дальнем углу денника. Наконец, повернувшись спиной к двери, нащупала черенок.
Все случилось так быстро, что она не успела отреагировать. Кто-то набросился на нее сзади, чья-то ладонь зажала ей рот. Ее собственные пальцы отчаянно сжали черенок вил, она изогнулась, пытаясь вырваться из рук нападавшего и с размаху наугад ударить вилами. Но она схватилась за черенок слишком высоко, что лишило ее свободы маневра и ослабило силу удара. Вилы вырвались из ее рук и отлетели к холщовой стене.
Джилл попробовала закричать, но безуспешно – крик застрял у нее в горле, cловно в кошмарном сне. И в тот же момент она поняла, что сейчас умрет.
Нападавший повалил ее на пол, а сам тяжело рухнул сверху. Послышался какой-то звук, голос, но она не могла разобрать его за шумом крови в ушах и собственным хрипом. Воздуха не хватало, хотелось рыдать, молить о помощи. Она почувствовала, как ей задрали мини-юбку, как чужая рука шарит между ног, рвет тесемки слишком тесных трусиков.
Джилл сделала попытку ползти вперед, но что-то страшно надавило на спину, потом на затылок, вдавливая лицо в кучу навоза. Дышать стало нечем. Она попыталась повернуть голову набок – не смогла; попыталась втянуть ртом воздух – и набрала полный рот дерьма; попыталась вызвать рвоту – и почувствовала жуткое жжение в груди.
А потом уже ничего не чувствовала.
18
На улице было тихо. Ни одно окно в больших красивых домах не светилось; их обитатели даже не подозревали о том, что творится у ближайших соседей. Только в углу первого этажа в особняке Сибрайтов горел свет. На втором этаже было темно. Интересно, спит Кристал или нет?
Молли сказала, что Брюс «отправил ее спать». Как будто ребенка. Дочь неизвестно где, похищена, а он отправляет жену спать, пообещав, что разберется сам. Если б Кристал не посмотрела видеозапись, возможно, Брюс просто выбросил бы ее в мусор, как пачку рекламных листовок.
Мы с Молли вошли через парадную дверь и прокрались по коридору к кабинету Брюса Сибрайта, где горел свет. Дверь кабинета была открыта. Брюс, бормоча что-то себе под нос, рылся на полках у телевизора.
– Это ищете? – спросила я, шагнув в комнату и доставая из кармана кассету.
Он резко обернулся.
– Что вы здесь делаете? Как попали в мой дом?
Тут его злобный взгляд упал на спрятавшуюся за моей спиной Молли.
– Молли? Это ты впустила ее?
– Елена может помочь…
– Чем помочь? – осклабился он, решив отпираться до последнего, пусть даже я стою перед ним с кассетой, на которой записано похищение его падчерицы. – Мы ни в чьей помощи не нуждаемся!
– Вы думаете, что можете разобраться самостоятельно? – спросила я, бросая кассету ему на стол.
– Думаю, вы можете убираться из моего дома, или я вызову полицию!
– На меня такие угрозы не действуют. Мне казалось, вы еще утром это усвоили.
Его глаза сузились, губы сжались в ниточку.
– Елена раньше работала следователем в полиции нашего округа, – выйдя из-за моей спины, пояснила Молли. – Она все знает про тех, у кого работала Эрин, и…
– Молли, иди спать! – оборвал ее Сибрайт. – С тобой, юная леди, я разберусь завтра. Подслушиваешь чужие разговоры, без разрешения суешься в мой кабинет, приводишь в мой дом эту особу… Тебе за многое придется ответить!
Молли вздернула подбородок и смерила отчима долгим взглядом.
– И тебе тоже, – промолвила она, повернулась и вышла из комнаты с поистине королевским достоинством.
Сибрайт закрыл за ней дверь.
– Как ей пришло в голову обратиться к вам?
– Хотите верьте, хотите – нет, но люди, живущие в
– Как вы смеете так говорить? Вы ничего не знаете о моей семье!
– Да все я про вашу семью знаю, уж поверьте, – сказала я, слыша, как в голосе сквозит старая обида. – Вы полубог, а простые смертные вращаются вокруг вас, как планеты вокруг солнца.
– Немедленно прекратите разговаривать со мной в подобном тоне! – вознегодовал он и шагнул ко мне, пытаясь вытеснить из комнаты и буквально, и фигурально.
Я не двинулась с места.
– Мистер Сибрайт, из нас двоих не я должна объясняться. Вашу падчерицу похитили, и Молли единственная, кому небезразлично, останется ли она в живых. Что вы мне на это скажете?
– Нечего мне вам говорить! Все это не ваше дело!
– Я сделала это дело своим. Когда, где и при каких обстоятельствах появилась у вас эта кассета?
– Отвечать на ваши вопросы я не собираюсь, – отмахнулся Брюс и прошел мимо меня к книжным полкам, чтобы закрыть дверцу тумбы под телевизором.
– Предпочитаете отвечать на вопросы следователя полиции? – поинтересовалась я.
– Они не велели обращаться в полицию, – напомнил он, сдвигая корешок книги на пять сантиметров влево. – Вы хотите, чтоб по вашей вине девушка погибла?
– Нет. А вы?
– Нет, конечно!
Брюс подровнял ряд книжек на полке, уже ища глазами, где в его королевстве еще непорядок. Видимо, от нервов.
– Но если б она просто больше не вернулась, вы бы не очень горевали, верно? – бросила я.
– Не надо оскорблений! – Он изобразил благородное негодование. – За кого вы меня принимаете?!
– Как мне кажется, сейчас вам вряд ли захочется выслушать мое мнение. Мистер Сибрайт, так когда же вы получили эту кассету? Эрин уже почти неделю никто не видел и не слышал. Обычно похитители требуют денег сразу же, и меня тревожит, что они сделали это только теперь. Чем дольше они держат человека у себя, тем больше риск плохого исхода.
– Кассета появилась сегодня вечером, – буркнул он, не глядя на меня. Я готова была спорить, что пленка у него уже дня два-три.
– И похитители так и не позвонили?
– Нет.
– А откуда взялась кассета?
– Принесли с почтой.
– Домой или на работу?
– Домой.
– Она была адресована вам или вашей жене?
– Я… я не помню.
Значит, Кристал. И он утаил от нее. Небось всю ее почту просматривает, педант проклятый! А когда жена все же нашла пленку, он отправил ее спать, а сам поехал кататься.
– Я бы хотела увидеть конверт, – сказала я.
– Я его выбросил.
– Значит, он в корзине для бумаг. Давайте достанем. Там могут быть отпечатки пальцев, да и
