А Дон Джейд как сюда вписывается?
Эстес говорила: Сибрайт продал Трею Хьюзу землю, а Джейд у Трея Хьюза работает. Брюс устроил Эрин на работу к Джейду через Хьюза. Лучше б девушке было просто убежать из дому и жить в Майами на улице.
«Все ниточки сходятся к Джейду», – сказала Эстес в самом начале. Но это не совсем так. Все ниточки сходятся к Трею Хьюзу.
Лэндри достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Дуайра, который был приставлен следить за Джейдом.
– Где он?
– Обедает в «Паста Микеле». Фирменные блюда этого вечера: паста с анчоусами и ризотто с дарами моря.
– Кто с ним?
– Какая-то цыпочка с огромными фальшивыми сиськами и рыжей шевелюрой. Взять его?
– Нет.
– А что на передаче выкупа?
– Подстава. Они знали, что мы тоже придем.
– Откуда?
– Есть у меня одна догадка… Где федералы, не знаешь?
– Следят за Ван Зандтом. Говорят, из дому не выходил. «Мерседес» так и стоит у крыльца.
– А машина этой Карлтон где?
– Меня не спрашивай. Я делаю
– Ладно, делай.
Лэндри пожалел, что не захватил сразу две сигареты, но тут на улицу вышел Брюс Сибрайт, а следом за ним – Дуган. Сибрайт направился на стоянку, к своему «Ягуару», сел за руль и укатил. Жены его на пассажирском сиденье не наблюдалось. Дуган развернулся и пошел по тротуару к Лэндри.
– Мне пора, – сказал Лэндри в трубку и захлопнул откидной микрофон.
– Что вы знаете об Елене Эстес? – спросил Дуган.
– Она раньше работала по наркотикам.
– А что вы знаете о ней как о частном детективе?
– Знаю, что она этим не занимается.
– Почему Сибрайт думает иначе?
Лэндри пожал плечами.
– А почему он вообще думает? Он мерзавец и подлец. По его мнению, удачная мысль – отдать восемнадцатилетнюю девушку в руки извращенцам, чтобы они могли пороть ее плеткой.
– Что вы знаете об Эстес в связи с нашим расследованием? – спросил Дуган с каменным от бешенства лицом.
– Я знаю, что расследования не было бы, если бы она не пришла ко мне в кабинет и не сообщила, что происходит, – ответил Лэндри.
– Значит, она участвует?
– У нас свободная страна.
– Не настолько, – отрезал Дуган. – Давайте ее сюда.
37
Мне вдруг стало понятно, зачем жить в пригороде Локсахэтчи. Тихо, уединенно, в стороне от основной массы лошадников – для тайных дел лучшего места не найти.
Как видно, в своей конюшне Дон Джейд не единственный, кто в целях личной выгоды играет в постельные игры. Если Трей Хьюз приходил в этот дом не только обсудить, как его лошадь в этот день вела себя на ринге, значит, Пэрис Монтгомери трахнула самого влиятельного из покровителей Джейда. Причем со злостным умыслом.
А может, Джейд обо всем знает? И Пэрис действовала с его благословения? Может, такова его политика, чтобы удержать внимание Трея?
Нутром я чуяла, что нет. Никаких косвенных проявлений симпатии между Треем и Пэрис я ни разу не заметила. Их общение в конюшне никак не выходило за рамки обычного взаимодействия тренера с клиентом. Может быть, Трей принципиально не смешивает свою личную жизнь с работой? Когда у него был роман с женой Майкла Берна, это явно не обеспечило Майклу работы в шикарной новой конюшне. Да, если на то пошло, и Стелла Берн ничего с этого не получила.
Интересно, как долго тянулся их роман. Хьюз перевел своих коней к Джейду уже девять месяцев тому назад, то есть лето они должны были провести в его конюшне в Хэмптонс. Трей, скорее всего, проводил там лето, вкушал радости общения. Там-то, вероятно, и проскочила между ними искра.
Прокручивая в уме эти мысли, я доехала до Уэллингтона и завернула на Сэг-Харбор-корт.
«Мерседес», выданный Треем Хьюзом в пользование Ван Зандту, стоял у крыльца. На уличной стоянке напротив сидели в черном «Форде Таурус» двое молодчиков в рубашках и при галстуках.
Федералы.
Я припарковалась в паре метров от них и подошла к машине спереди. Парень за рулем открыл свое окошко.
– Эй, ребята, – сказала я, – я видела его сегодня утром в темно-синем «Шевроле Малибу».
Водитель уставился на меня профессионально-полицейским взглядом.
– Прошу прощения?
– Я имею в виду Томаса Ван Зандта. Вы ведь у него на хвосте должны сидеть, верно?
Они переглянулись и снова вылупились на меня.
– Мэм, кто вы? – спросил водитель.
– Когда-то я была другом этому паршивцу Армеджану. Вы ему передайте, что я так сказала.
Я пошла прочь, а эти двое кретинов так и остались сидеть и следить за машиной, которая, видимо, так за весь день и не тронулась с места.
Томас Ван Зандт – свободный человек.
Я вернулась в свою машину и поехала домой. Ждать.
Никаких признаков постороннего вторжения в поместье Шона я не заметила. Разумеется, кода замка на воротах он Ван Зандту не давал, но я все равно была настороже и, решив заглянуть к лошадям, на всякий случай достала из-за пояса пистолет. У каждой лошади я останавливалась, чтобы приласкать, и чувствовала, как шаг за шагом напряжение отпускает меня. Оливер захотел сжевать пистолет. Фелики при виде меня настрожила уши, чтобы показать, кто тут племенная кобыла, и потянулась за угощением. Д’Артаньян хотел только, чтобы ему почесали шею.
Выполняя его желание, я думала об Эрин Сибрайт, о том, как она смеялась на той пленке, что обнаружилась у Ван Зандта в спальне.
Позвонить бы Лэндри, узнать, как прошла передача выкупа… Но лучше не надо. Он мне не друг, не доверенное лицо. И моей жажды знаний не оценит. Надеюсь, хоть Молли позвонит, но и она явно не будет первой, кто услышит новости. Сначала независимо от исхода операции будет разбор полетов в полиции. И за это время никому и в голову не придет дать Молли знать, как там ее сестра.
«Делать нечего, надо ждать», – подумала я, и в следующее мгновение на дорожке мигнули фары.
Это не Шон. Когда Шон возвращается домой, я никогда не вижу света его фар, потому что он сразу заворачивает к дальнему углу главного дома, в гараж.
Может, Ирина?
А может, и нет…
Я выключила лампу и выглянула в окно. Луч прожектора у конюшни не доставал до машины, но, когда
