крепкое. – А вы?..
– Элль Стивенс, – машинально назвала я свое кодовое имя из прошлой жизни. – Значит, в воскресенье уехала? Это до или после того, как Звездный погиб?
Улыбка на лице Пэрис погасла.
– Почему вы спрашиваете?
– Ну… увольняется недовольный работник, и в тот же день вы теряете лошадь…
– Звездный перекусил электропровод. Это был несчастный случай.
Я пожала плечами.
– Да я-то что? Люди болтают…
– Люди ни черта не знают!
Из темноты выступил мужчина. Лет пятидесяти с небольшим, высокий, элегантный, с серебряными висками, красиво оттеняющими густую черную шевелюру. Суровое лицо аристократа, розовая рубашка «Лакост», тщательно отглаженные бежевые брюки и черный шелковый жокейский галстук.
– У вас здесь все в порядке, леди?
– Абсолютно, – сказала я. – Просто ищу одного человека.
– Эрин, – пояснила Пэрис Монтгомери. – Мою помощницу. Ту, что уволилась.
Мужчина кисло поморщился.
– Ту девочку? Она же ни на что не годна. Зачем она вам?
– Неважно. – Я пожала плечами. – Все равно ее нет.
– Как зовут вашего друга? – спросила меня Пэрис. – Вдруг у меня для него кто-нибудь появится.
– Шон Авадон. «Авадонис-фарм».
Холодные голубые глаза мужчины вспыхнули.
– У него есть отличные лошади.
– Вы правы.
– Вы у него работаете? – поинтересовался он.
Наверно, с моей самопальной стрижкой, старыми джинсами и грубыми сапогами я не была похожа на человека, который служит в преуспевающей компании.
– Он мой старый друг. Я у него взяла коня напрокат. Хочу купить хорошую лошадь, но пока не нашла ничего подходящего.
Мой собеседник ухмыльнулся, как кот, поймавший мышь. Зубы у него были ослепительно белые.
– Могу помочь.
Торговец лошадьми. Третья древнейшая профессия. Предшественник всех торговцев автомобилями.
К палатке подъехал грузовик, и Пэрис Монтгомери заторопилась.
– Это доктор Риттер. Мне пора. – Она снова сверкнула широкой улыбкой и второй раз пожала мне руку, будто и не было того момента неловкости при упоминании о смерти Звездного. – Приятно было познакомиться, Элль. Удачи в ваших поисках.
– Спасибо.
Она спустила терьерчика на землю и под его звонкий лай скрылась за углом палатки.
Мужчина протянул мне руку:
– Томас Ван Зандт.
– Элль Стивенс.
– Очень приятно.
Руку мою он задержал чуть дольше, чем надо бы.
– Пойду-ка я, пожалуй, – сказала я, делая шаг назад. – Поздновато уже.
– Я довезу вас до машины, – предложил он. – Не годится красивой женщине ходить по ночам без провожатого. Никогда не знаешь, кто может попасться по дороге.
– Я-то как раз знаю, и очень хорошо, но все равно спасибо за заботу. Вот только садиться в машину к незнакомому мужчине женщине тоже не стоит.
Он рассмеялся и приложил руку к сердцу.
– Я джентльмен, Элль. У меня никаких дурных мыслей, и от вас мне ничего не нужно, кроме улыбки.
– Ну, почему же? Вы могли бы продать мне лошадь. И это влетело бы мне в копеечку.
– Но только самую лучшую, – заверил он. – Я найду вам именно то, что вам нужно, и за хорошую цену. Ваш друг Авадон любит хороших лошадей. Может, вы бы нас познакомили?
Ох, эти лошадники! Я кокетливо повела глазами и улыбнулась.
– А может, я просто хочу, чтобы вы довезли меня до моего автомобиля.
Он с довольным видом подвел меня к стоявшему за палаткой черному «Мерседесу» и галантно распахнул дверцу.
– Вас, наверно, любят клиенты, если на сезон вы арендуете такую машину, – заметила я.
Ван Зандт улыбнулся, как кот, добравшийся до сметаны и до канарейки сразу.
– Среди них попадаются весьма состоятельные. Один, например, одолжил мне на зиму эту машину.
– Боже, боже! Если б мой «бывший» сделал меня такой счастливой, возможно, я до сих пор говорила бы о нем в настоящем времени.
Ван Зандт рассмеялся.
– Вы где встали, мисс Элль?
– У задних ворот. Вы знаете ту девушку, Эрин? – спросила я по дороге. – Она правда плохо работала?
Он поджал губы.
– Халтурщица. К тому же постоянно флиртовала с клиентами. Из американок хороших конюхов не получается. Все они балованные и ленивые.
– Я американка!
Он пропустил это мимо ушей.
– Найдите хорошую полячку. Они выносливые, сильные и к тому же дешевые.
– А на ярмарке вакансий я такую найду? У меня сейчас русская. Считает себя царевной.
– Все русские высокомерны.
– А голландцы каковы?
Он подвел «Мерседес» туда, куда я показала, и поставил рядом с моим «бимером».
– Я из Бельгии. Бельгийцы очень обаятельны и умеют обращаться с дамами.
– То есть подлые обольстители, – уточнила я. – По-моему, дамам следует быть настороже.
– А вы крепкий орешек, Элль Стивенс, – усмехнулся Ван Зандт.
– Чтобы меня обаять, одной улыбки и акцента недостаточно. Вам придется побегать.
– Это вызов! – с нескрываемым восторгом воскликнул он.
Я выбралась из машины, не дожидаясь, пока он подойдет, чтобы открыть мне дверцу, и вытащила из кармана джинсов ключи.
– Спасибо, что подбросили.
– Вам спасибо, Элль Стивенс. Вы оживили мой вечер, который иначе был бы скучен.
– Только не говорите такого в присутствии мисс Монтгомери.
– Она в тоске, все горюет о погибшем мерине.
– Я тоже вряд ли прыгала бы от радости, потеряв лошадь, которая стоит таких денег.
– Это были не ее деньги.
– Может, она любила этого коня?
Ван Зандт пожал плечами:
– Всегда есть другие.
– Которыми, я уверена, вы с радостью снабдите скорбящего владельца за определенную цену.
– Разумеется. Почему нет? Это бизнес – и для меня, и для него.
– В излишней сентиментальности вас не обвинишь, – усмехнулась я.
В резком свете сторожевого прожектора было хорошо заметно, как на скулах Ван Зандта заходили
