страдания и боль. Но есть ли иной выход? Попробуешь найти другой путь — убежишь от себя навсегда. И будешь жить во лжи. Вечной лжи.
Ты, Саймон, ты не создан для лжи. И это есть правда.
Я встаю.
— Это все?
Он вскидывает голову, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Да, полагаю, что так. Просто сдержи свое обещание и подумай хорошенько.
— Я не отступаюсь от своих слов.
— Конечно, нет. Чем сейчас займешься?
— Мне нужно идти.
Я направляюсь к двери.
— Знаешь, Саймон…
— Что?
— Большинству из нас Вирус является, если просто приглядеться. Даже моего Вируса увидели, когда я сделал всего лишь одно быстрое движение. Но немногим удается увидеть его самому. Сначала он виден только со стороны. А тебе удалось, да еще в таких экстремальных условиях. Так мне сказали.
Я стою у порога.
— И?
— Это что-то да значит.
— Что это значит, Дэниел? Ты можешь просто выложить, что у тебя на уме, и мы закончим пороть всякую чушь?
Он смеется.
— Что у меня на уме?
Он смахивает крошечную мутноватую слезу с уголка глаза.
— У меня на уме то, что я долго уже не протяну. Мне не удалось. Я не смог.
Он смотрит на меня, на лице его сияет улыбка скелета, обтянутого кожей.
— И кому-то придется занять мое место. Я ухожу оттуда к чертовой матери.
Села живет на Тринадцатой улице, за гастрономом. Она впускает меня к себе.
— Она спит.
— Разбуди ее.
В ее квартире всего лишь две комнаты. Дверь распахивается, и мы сразу попадаем в гостиную, откуда разветвляются еще три помещения — спальня, кухня и ванная. Вся ее квартира обустроена в стиле ультрасовременной феминистки со среднего Востока. Повсюду разбросаны изящные подушки и небольшие коврики. Стены украшают нитяные полотна с восточными речениями и рисунками, а лампы и люстры задрапированы шарфами. Оставив меня в гостиной, Села скрывается за занавеской из разноцветных бусин. Там, видимо, находится спальня. Мне слышно, как она что-то мягко говорит, а в ответ ей раздается лишь какое-то бормотание. Наконец она выходит и подает мне знак рукой.
— Только не надоедай ей слишком долго. Ей все еще нужен отдых и сон.
— Да, ей, кажется, в школу?
Я направляюсь к спальне и тут чувствую, как кто-то сильно сжимает мое плечо. Села недовольна моим ответом. Я оборачиваюсь. Она снимает руку и тычет мне пальцем в лицо.
— Чем бы ее тогда ни накачали, она еще очень слаба. Ей нужен сон.
— Ну да, я понял.
Она опускает палец, и я прохожу сквозь занавеску. Кровать в спальне представляет собой обычный задрапированный матрас с огромным множеством подушек. Сама по себе комната небольшая, и вокруг матраса узким поясом виднеется пол. И это очень даже удобно. Вокруг кровати располагаются плетеные корзины, которые используют в качестве вещевых ящиков. Также в углу виднеется кальян.
Аманда сидит на кровати, облокотившись на гору подушек. На ней старая, сильно великоватая футболка, сплошь покрытая дырами, с надписью «Тиарз фо фиарз», возможно сохранившаяся со времен более-менее традиционной юности Селы. Да, видимо, давно это было. Аманда потирает глаза.
— Привет!
Я сажусь рядом с ней на корточки.
— Привет.
Она оглядывается вокруг в поисках часов. Их нигде нет.
— Сколько времени?
— Третий час.
— А…
Мое левое бедро начинает пульсировать в месте прострела, так что приходится сесть на краешек кровати.
— Ты в порядке?
— Ага. Только я все время чувствую усталость.
— Села хорошо о тебе заботится?
— Ага, она жесткачка. Сказала, что покажет несколько упражнений, и у меня будут мускулы покрепче, чем у нее.
— Да?
Она ворошит свои спутанные волосы.
— Ну, что все-таки произошло?
— А что говорит твоя память?
Она зарывается поглубже в подушки и смотрит в потолок. С потолка прямо на нее мерцают приделанные к потолку Селой в виде грациозной спирали темные звезды.
— Мы собирались выйти из школы.
— И все?
Кондиционер, вставленный в оконную раму, гудит и булькает.
— Да, думаю, это все. Только меня еще преследуют все эти кошмары. Они меня пугают. Как все было?
Я раскрываю рот, чтобы ответить ей. Правда рвется наружу. Правде нельзя наружу.
— Знаешь, на нас кто-то напал.
Она выпрямляется.
— Да ну?
— Ага.
— Как мило. Вот это да! Кто это был?
— Ребята, которых нанял твой отец. Они следили за мной.
— Не может быть.
— Может. Так и было.
— И что дальше?
— Ты ударилась головой. И отключилась. Сотрясение.
Она ощупывает голову.
— Но у меня шишек нет.
— Так иногда бывает.
— И что ты сделал? Ой, стой! Похоже, был какой-то финальный бой. Да. В одном из снов мне снился бой.
— Ага.
— Ты надрал им задницы?
— Не совсем.
— Ну ты и зануда.
— Но у одного парня был пистолет.
— Да ты что!
— Но мне удалось его перехватить.
