– Нет, – ответствовала Дороти. – Нечего было шуметь и не надо было уходить. Мой девиз: кто первым пришел, тот первый и получил.
Тут Дэнси выступила вперед и вручила Дороти ценник на платье, которое уже надела.
– Запишите это на мой счет, пожалуйста, – сказала она со всей вежливостью, на которую была способна, не обращая внимания на любопытные взгляды, и повернулась было уходить, но затем, поддавшись неожиданному порыву, добавила: – И взвесьте кофе – все, что осталось, – и припишите туда же.
– Ну и нахалка! – прошептал кто-то, но Дороти ничего не оставалось, как выполнить просьбу.
Джордан встретил ее тепло и радостно протянул руки ей навстречу.
– Вот в такие минуты я особенно кляну свои ноги: мне так хочется встать и обнять тебя, Дэнси! Ты абсолютно неотразима в этом синем платье!
– Посмотрим, что ты скажешь, когда я попрошу у тебя денег, чтобы за него заплатить, – сказала она легко, усаживаясь в кресло.
– Я же сказал: с радостью помогу тебе всем, чем смогу.
– Боюсь, что твоя мать не разделяет такой благосклонности ко мне.
Дэнси стала рассказывать про инцидент, имевший место в магазине.
Джордан слушал, время от времени с возмущением качая головой. Когда же Дэнси окончила свой рассказ, он заверил ее, что мать не сможет повлиять на его решение.
– Кроме того, – продолжал он, – у Дороти Пибоди есть еще один мотив так тебя недолюбливать. Они обе, мать и Дороти, решили, что я должен жениться на Фелиции, дочке Дороти и Эмметта, и вполне естественно, они разволновались, когда вдруг после стольких лет отсутствия объявилась моя первая любовь и заявила свои права на мое сердце.
Дэнси избегала его взгляда, боясь как-то его обнадежить. В конце концов, ее губы еще горели от поцелуев Клинта, и, хотя она и запрещала себе об этом думать, с нетерпением ждала, когда он снова ее обнимет. Поэтому ей казалось лицемерием хотя бы даже добродушно шутить с человеком, чьи романтические намерения ей хорошо известны. И потом, она не хотела, чтобы он когда-либо мог сказать, будто она использовала его чувства ради личной выгоды.
– Заем мне действительно нужен.
Дэнси огляделась вокруг. Богатое убранство кабинета произвело на нее впечатление.
– Заверяю тебя, я его верну. У меня есть все основания с оптимизмом относиться к своему скипидарному предприятию. Тебе не о чем волноваться.
Со вздохом разочарования, – в конце концов, она, кажется, не очень его воспринимает! – Джордан согласился:
– Отлично.
Открыв ящик стола, он вынул оттуда лист бумаги и придвинул к ней вместе с пером и чернилами.
– Впиши нужную тебе сумму и подпиши.
Дэнси пробежала глазами страничку, заметила незаполненную строчку против слов «залог и дополнительное обеспечение» и спросила:
– А как быть с этой частью? Боюсь, что официально моя земля пока числится за Клинтом, по крайней мере будет числиться некоторое время.
И рассказала Джордану о соглашении, которое они заключили.
С каждым ее словом Джордан все больше хмурился.
– Мне это не нравится. – Он, казалось, откусывал каждое слово. – Я говорил тебе, что не хочу, чтобы он там околачивался. Кроме того, поговаривают, он причастен к ку-клукс-клану, он еще и бабник – это общеизвестно. Ты молода и красива и, живя там одна, совершенно беззащитна. Нет, это скверная ситуация. Мне это совсем не нравится.
Дэнси боялась, что лицо выдаст ее и он поймет, что творится у нее в душе, а это никуда не годится: Джордан не должен подозревать, что произошло между ней и Клинтом.
Предпочитая не развивать эту тему, она нацарапала нужную цифру на бланке и протянула его Джордану.
Он прочел и в удивлении поднял на нее глаза.
– Не понимаю. Ты поставила такую маленькую сумму.
– У меня есть одна идея, – сказала она таинственно, – и, если она сработает, мне может больше не понадобиться. Дай мне пока столько, хорошо?
– Ну, ты же знаешь, что можешь получить больше, если захочешь. Итак…
Он откинулся в кресле, расслабляясь.
– Раз мы покончили с бизнесом, может быть, ты позволишь мне навестить тебя в это воскресенье? Если погода будет хорошая, Габриель мог бы нас повезти куда-нибудь покататься. Может, я даже сумею уговорить его устроить нам пикник.
– Посмотрим, – сказала Дэнси, уклоняясь от прямого ответа, и полюбопытствовала:
– А почему ты просишь его готовить пищу? По-моему, у твоей матери много прислуги. Практически, она единственный человек в округе, который может себе это позволить.
– Что верно, то верно, но с ними сегодня много мороки. Эти негры не против работать в поле, а в доме они долго не задерживаются. Другое дело до войны: тогда у нас были рабы, а у рабов нет выбора. Теперь
