Пророчество: Дитя Земли

Рапсодия встала, скрестила руки на груди и повернулась к нему:

— Хорошо, Эши, поскольку я люблю тебя, то не стану спрашивать. Но я верю, что ты мне все равно расскажешь. Учитывая наши с тобой обещания друг другу, я не могу себе представить, чтобы ты стал что-то от меня утаивать, тем более зная, что мне будет больно в любом случае. По-моему, тебе лучше все рассказать.

Эши наконец встретил ее взгляд и заметил в нем не только гнев, но и сочувствие — она понимала, какие сомнения его мучают. Эши видел, что она верит ему, хотя у нее были все основания этого не делать. Он закрыл глаза.

— Ллаурон, еще до начала поединка, возьмет с тебя обещание, что в случае его смерти… — Его голос дрогнул.

— Продолжай, — нетерпеливо поторопила Рапсодия. — Что мне придется сделать?

— Убедившись в его смерти, ты обещаешь ему поджечь его погребальный костер при помощи огня Звездного Горна. Пламя поглотит его тело, это первый — и очень важный — шаг на пути к бессмертию стихий. Он не сможет привести задуманное в исполнение без твоей помощи. Ллаурону требуются стихии огня и эфира, чтобы начать путешествие к превращению в дракона. Он знает, что ты выполнишь свое обещание.

Ответа не последовало, и Эши распахнул веки. Рапсодия смотрела на него, ее глаза были широко раскрыты.

— Но он будет еще жив?

— Да.

— И я должна буду сжечь его заживо. То есть он умрет от моей руки.

— Ариа…

Рапсодия выскочила из беседки, и через несколько секунд Эши услышал, как ее вырвало. Потом раздались сдавленные рыдания. Эши приложил разгоряченный лоб к одной из колонн беседки, его кулаки сжались от бессильной ярости. Он старался сдержать гнев, не допустить появления дракона, понимая, что Рапсодия нуждается в нем гораздо больше, чем дракон, которому хотелось выплеснуть свою злость. Он расхаживал внутри беседки, дожидаясь возвращения Рапсодии, чувствуя, как она пытается подавить боль, — Эши понимал: сейчас ему не следует к ней подходить.

Наконец она перестала плакать и через мгновение вернулась в беседку. Ее лицо покраснело от слез, но приобрело спокойное выражение, и она успела привести в порядок измятое платье. Она встретила его взгляд, и Эши не нашел в ее глазах ни упрека, ни сочувствия; он не представлял, о чем она думает.

— Так вот на что намекала Мэнвин, — сказала Рапсодия. — Именно эти слова так встревожили тебя, и ты решил изъять их из моей памяти. Ты опасался, что я могу обо всем догадаться и выдать замысел Ллаурона слишком рано или случайно посвятить в него врага. Вот что ты собираешься стереть из моего сознания, вот о чем говорила Мэнвин.

Лгать не имело никакого смысла.

— Да.

— А воспоминания о твоем предложении руки и сердца? Почему я не должна помнить о твоем желании жениться на мне и о своем согласии?

— Потому что ты окажешься рядом с ближайшими подручными ф'дора. Ты нужна им для того, чтобы власть Ларк стала законной. Однако если они поймут, что смогут через тебя добраться до меня, если им удастся узнать о нашей помолвке, тебе будет грозить серьезная опасность. — Она кивнула. — Ты можешь меня простить?

Лицо Рапсодии даже не дрогнуло.

— Мне не за что тебя прощать, Эши.

— Я мог бы отказаться. И тогда Ллаурону не удалось бы привести в исполнение свой план.

— Как? Ради меня нарушить верность отцу? Благодарю, но нет. Я не хочу, чтобы меня мучила совесть. Это замысел Ллаурона, Эши, и ты в нем такая же марионетка, как и я.

— Тем не менее разница между нами в том, что я все знал. Итак, Рапсодия, каково твое решение? Ты хочешь сохранить воспоминания о сегодняшней ночи? Отказаться от участия в плане Ллаурона? Если да, то я готов тебя поддержать.

— Нет, — коротко ответила она. — Для этого мне пришлось бы нарушить свое слово, пусть ты и даешь мне такое право. И что ты тогда станешь делать? Слишком поздно, Эши, слишком поздно. Мы можем лишь сыграть свои роли и обещать, что после того, как все закончится, мы будем честно жить своей собственной жизнью, без всякого обмана.

Он подошел к ней и сжал ее лицо в своих ладонях.

— Неужели у тебя есть сомнения в моей любви?

Рапсодия отстранилась и повернулась к нему спиной.

— Сомнение едва ли подходящее слово. И все же я попытаюсь объяснить тебе свою мысль.

Его горло сжалось.

— О чем ты?

Она наклонилась над перилами беседки и посмотрела на воду.

— У меня возник вопрос: а если бы Мэнвин случайно не раскрыла мне тайну Ллаурона, посвятил бы ты меня в его замыслы, зная, что будешь не в силах что-либо изменить? Не отвечай, Эши. Поскольку, как сказал однажды Акмед, я королева самообмана, то мне легче считать, что посвятил бы. Если я ошибаюсь, то не хочу об этом знать.

Эши опустил подбородок на ее плечо и обнял Рапсодию за талию.

— Наступит день, и твою красивую голову увенчает сразу несколько корон, Рапсодия. И, вне всякого сомнения, ты уже королева моего сердца. Но твоя вера в лучшее, которой благословен этот мир, ни в коей мере не является самообманом. Ты не ошиблась, одаривая людей своим доверием, разве не так? Ты пошла за Акмедом, и, хотя он отвратительный тип, он стал твоим другом. Если бы не ты, я был бы уже мертв и навеки попал в лапы демона. Твое сердце мудрее, чем ты думаешь.

— Тогда, я полагаю, ты простишь мой последний обидный вопрос, ответа на который требует мое сердце.

— Конечно. — Он улыбнулся, но его глаза тревожно заблестели.

— Ты абсолютно уверен, что в теле Ллаурона нет ф'дора?

Эши коснулся губами ее золотых волос и вздохнул.

— Когда имеешь дело с ф'дором, ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, Ариа. Однако я думаю, Ллаурон не связан с ф'дором. Ллаурон очень могущественен, а демон может захватить лишь тело более слабого человека. Кроме того, Ллаурон ненавидит ф'дора всеми силами своей души и много лет охотится за ним. Он сделает все, Рапсодия, — все, — чтобы найти и уничтожить его, в том числе и скомпрометирует тебя, если возникнет такая необходимость.

Ты можешь мне не верить, но Ллаурон при этом хорошо к тебе относится. — Она закатила глаза, и Эши рассмеялся. — Конечно, он и ко мне хорошо относится, но это никогда его не останавливало, если ему требовалось меня использовать.

Со временем я понял, что только твоя дружба с Акмедом и Грунтором спасла тебя от попыток Ллаурона сделать из тебя шпиона. Когда ты впервые появилась на его пути, он знал, что за тобой стоят Акмед и Грунтор, но потом вы на некоторое время расстались, и он решил, что вас больше ничего не связывает. Ллаурон начал готовить тебя к вступлению в Круг, собирался открыть тайны филидов. Но они вернулись и забрали тебя. Он так и не смирился с этим, хотя постарался сохранить лицо. Мне кажется, что он не станет тебе вредить, но постарается извлечь максимальную пользу из твоего присутствия.

Рапсодия вздохнула.

— И на этом история заканчивается?

— Боги, неужели тебе недостаточно?

— Более чем достаточно, — ответила она, поворачиваясь к нему лицом. — Я просто хотела знать наверняка. — Она слабо улыбнулась.

Эши нежно поцеловал Рапсодию.

— Ты сказала, у тебя есть ко мне просьба. Я сделаю все, что ты попросишь. Только скажи.

Рапсодия поморщилась.