– Даже если ты и впрямь так непогрешима, как пытаешься представить, – резко перебил ее Джефф, – тебе уже должно быть ясно, что Кевин и не думает приезжать. Ожерелье у него, и теперь ему…
– Но ожерелье вовсе не у него!
Джефф оторопело уставился на нее.
– Кевин и не должен был везти ожерелье.
– То есть его должна была привезти ты?
– Да.
– Но почему?
– Потому что в последний момент Кевину пришлось уехать по неотложному делу.
Джефф присвистнул и с невольным восхищением заключил:
– Да-а, оказывается, Сандерс куда умнее, чем я думал.
Лиз не знала, как реагировать на эту реплику, поэтому лишь повторила то, что говорила уже не раз, только другими словами:
– Кевин приложил много сил, чтобы с ожерельем ничего не случилось.
– Да уж, он постарался. – Глаза Джеффа холодно блеснули, как два отточенных стальных клинка. – А не могла бы ты уточнить, что именно он предпринял?
– Перед тем как вылететь в Амстердам, он лично упаковал ожерелье и убрал в сейф. Затем на следующий день перед самым моим отъездом в аэропорт мистер Доусон открыл сейф и вручил ожерелье мне. Кевин все рассчитал: мой самолет прилетает в Лондон всего на двадцать минут раньше, чего его, поэтому мне пришлось бы ждать совсем недолго. Мы договорились встретиться у главной регистрационной стойки.
– И ты ждала в условленном месте, пока тебе не передали сообщение, что он задерживается?
– Да.
– А что ты сделала потом?
– Пошла на стоянку такси.
– И там у тебя украли сумочку?
– Да.
Джефф рассмеялся резким, неприятным смехом.
– Элизабет, неужели ты всерьез думаешь, что я клюну на эту удочку?
– Но это правда!
– Ну да, я знаю, что сумочку у тебя действительно украли, но, признайся, все было подстроено, чтобы никто не заподозрил в пропаже ожерелья ни тебя, ни твоего сообщника.
– Ничего не было подстроено…
– Хватит, не пытайся водить меня за нос! Ты не хуже меня знаешь, что ожерелья у тебя никогда и не было. Ты просто прикрывала Сандерса.
– А вот тут ты ошибаешься.
– Боюсь, радость моя, что ошибку сделала как раз ты, и не одну, а две, и очень серьезных. Во-первых, ты повела себя слишком спокойно, даже не сообщила о краже в полицию. Почему, позволь полюбопытствовать?
– Полицейские стали бы выяснять все обстоятельства, приметы преступника… На это могло уйти Бог знает сколько времени, а я не хотела задерживаться. Понимаешь, мне…
– Твоя версия выглядела бы куда убедительнее, если бы ты впала в истерику, вызвала службу безопасности аэропорта, словом, повела бы себя как человек, у которого украли бесценное ожерелье. А вторая твоя ошибка состояла в том, что ты ничего мне не рассказала. Когда я спрашивал про ожерелье, ты делала вид, будто все в порядке и мы ждем только приезда Сандерса. Если бы ожерелье действительно украли…
– Но его не украли! – перебила Лиз, едва не срываясь на крик. – Я говорила, что ожерелье было при мне, но не говорила, что оно украдено. Если бы ты на минутку прекратил сыпать обвинениями и выслушал меня…
Джефф прищурился.
– Ну хорошо, я тебя слушаю. Надеюсь, твоя версия прозвучит убедительно – это в твоих же интересах.
– Хотя Кевин меня уверял, что никакого риска нет, я ужасно нервничала. Все-таки страшновато носить такую дорогую вещь в сумочке. Я все думала, нет ли какого способа понадежнее… И, пока ехала от дома до аэропорта, придумала. В аэропорту я зашла в дамскую комнату, достала ожерелье из футляра и надела на шею – очень удачно получилось, что на мне было платье с застежкой под горло. Для верности я еще повязала на шею шарфик.
– У меня нет слов, черт побери! – В голосе Джеффа послышалось нечто весьма похожее на восхищение, но он тут же сменил тон на более резкий: – И где же оно сейчас? Что ты с ним сделала?
– Ничего. Я не знала, как поступить. Мне не хотелось, чтобы ожерелье лежало без присмотра в моей комнате, поэтому я решила до возвращения Кевина оставить его на прежнем месте.
– Ты хочешь сказать, что оно все еще на тебе?
