Но Леониду не терпелось выговориться, чтобы, наконец, покончить со своим страхом.
- Черный туман у меня на глазах превращался в багровую ночь. Было так тихо. Следующее, что я увидел, повергло меня в ужас. В багровой ночи четко обозначился необъятных размеров спрут, который сжимал своими щупальцами нашу землю. Представь, голубая планета - в смертельных объятиях огромного монстра! Он сжимал ее, душил, и не было не единого просвета в этом кошмарном клубке. Жуткое существо источало ненависть величайшей силы, - Леонид закрыл глаза. Он словно заново переживал страшное путешествие. – Потом меня стало затягивать в черную воронку. Я не мог двигаться, сопротивляться. Я не знал, жив я или нет. Мне трудно описывать это, не хватает слов. Остались одни ощущения. И самое главное, я говорю правду, хотя она больше похожа на страшную сказку, - тихо произнес он, и открыл глаза. – Твой друг сейчас там, в самом чреве этого монстра, но что он там делает, я не знаю.
Сергей слушал рассказ Леонида, но разум его отказывался воспринимать то, что говорил Звягенцев. В существование сверхъестественных сил он не верил, но и не доверять Звягенцеву он тоже не мог. Решив полностью довериться опыту Леонида, он лишь молча кивнул.
- Послушай, Сережа, - тем временем продолжал Звягенцев. - Твоего друга срочно нужно перевести ко мне в клинику. Ты не волнуйся, я создам ему все условия. Нельзя упускать такой шанс.
Сергей с изумлением взглянул на приятеля.
- Он же без сознания! Как ты себе это представляешь?
- Я все продумал. Я вызову специальную машину. И потом, его здоровью ничего не угрожает. По крайней мере, здесь на земле.
- Ты, что хочешь сделать из него подопытного кролика? Да, ты в своем уме?!
- Сергей, ты все не правильно понимаешь. Я хочу помочь твоему другу. Ему нужны совсем другие условия и уход. А здесь его просто угробят. У Ивана не просто инфаркт, им занимаются Высшие Силы. Его на время забрали отсюда. -
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - сказал Сергей.
- Я не могу тебе всего объяснить. Но вы и так потеряли массу времени. Ты должен помочь мне, если хочешь, чтобы твой друг выжил, - продолжал настаивать Леонид. – То, что я увидел там - олицетворение зла, мир смерти, проклятый Богом! Я почти убежден, что скоро всем нам придет конец! Столетиями ученые пытаются разгадать тайну Апокалипсиса, а разгадка – вот она! – глаза Звягенцева, прежде тусклые и безжизненные, теперь горели лихорадочным огнем. – Твой друг феномен, понимаешь, феномен! Возможно, он единственный, кто может остановить чудовищное нашествие зла. Но без твоей помощи, Сергей, мне Ивана не отдадут. Тебя здесь все знают. Попроси врачей, поговори с его женой.
Сергей понял, что не может отказать Леониду, слишком велика была сила его убеждения. В данном случае он оставался «слеп», а Леонид был поводырем.
- Ладно, я попробую договориться с профессором, - тихо сказал Сергей.
Глава 25
Эта ночь в психиатрической больнице выдалась на редкость спокойной. Больным раздали снотворное, и теперь они, измученные за день, крепко спали, изредка вскрикивая во сне, продолжая жить в своем причудливом мире.
В коридоре царил полумрак, горела только настольная лампа на столике дежурной медсестры. Нянечка Софья Кондратьевна, аккуратная добрая старушка, бесшумно мыла пол, что-то, тихо напевая себе под нос.
В третьей палате тоже было спокойно, если не считать, метавшегося между койками, древнего старика. Он то подходил к зарешеченному окну, тревожно вглядываясь в черное небо, то шаркающей походкой возвращался к двери и, прислонив ухо к замочной скважине, прислушивался.
- Слишком тяжело, - проговорил старик, опускаясь на колени возле двери. Порывшись в кармане халата, он достал маленький деревянный крестик. – Господи, поскорее возьми меня отсюда. Здесь так тяжело дышать. Меня предупреждали, что будет трудно, что буду общаться с убогими духом, но я надеялся, что слова мои дойдут до их сердец. Увы, они даже не коснулись их ушей. Способности их души парализованы неверием. Господи, я бессилен донести Имя Твое, творения Твои. Прости меня!
Внезапно он услышал странный звук, похожий на шипение змеи. Было совсем темно, но вот в дальнем углу палаты появилось кроваво-красное свечение. Старик поднялся с колен и, прижимая к груди крест, направился туда. Подойдя ближе, он увидел существо, величиной с большую кошку. Серое, рыхлое, с пупырчатой кожей и омерзительной мордой, оно сидело неподвижно, и нагло на него смотрело.
- Чего смотришь? – прошипел странный зверек.
- Я и, правда, здесь сойду с ума, - пробормотал старик, протирая глаза.
- Это не мудрено, семьдесят лет провести в сумасшедшем доме, - засмеялся зверек, коснувшись лапой ноги старика.
- Кто ты? – спросил старик.
- Я Люцифуг, хотя мое имя тебе не о чем не говорит. Вместо того чтобы задавать дурацкие вопросы, ты расскажи мне, чего ты добился сидя здесь.
Старик попятился. Отвратительный зверек каким-то непонятным образом вторгался в его мысли, вызывая у него брезгливость и страх, Люцифуг медленно пополз за ним, пугая старика еще больше.
- Ты что, потерял дар речи? Ты же сам пожелал покинуть это место. Вот я и пришел за тобой. Если пойдешь со мной, твои мучения кончатся, - он протянул старику пачку снотворного. – Проглоти все, и твоя душа немедленно попадет в рай. Ты заслужил отдых.
- Откуда у тебя это лекарство? – спросил старик, выхватывая пачку с таблетками из лап Люцифуга. У него перехватило дыхание от желания принять их все, чтобы разом покончить со своими страданиями.
- Медсестра обронила их сегодня утром, съешь поскорее, - угодливо шипел Люцифуг.
Старик со всей силы сжал пачку в кулаке, и бросился к двери.
- Эй, постой, мы еще не договорили! – Люцифуг пополз за стариком, пытаясь схватить его за полы халата.
В панике старик рванул дверь.
- Кондратьевна, - позвал он нянечку. – Иди сюда, мне нужно поговорить с тобой.
Софья Кондратьевна поставила в угол швабру, и засеменила к старику.
- Чего тебе, миленький? Может, чайку хочешь, или хлебушка принести? – спросила она, ласково глядя на старика.
- Кондратьевна, ты мне священника завтра позови, - шепотом попросил старик, с тревогой поглядывая на дверь, опасаясь, что Люцифуг его может подслушать.
- Бог с тобой, зачем? – испуганно замахала на него руками нянечка. – Ты что, милок, помирать собрался?
- Да, нянюшка, видно пришла моя пора. Я прошу тебя, не отказывай! Мне нужно исповедаться.
- Да ведь церковь наша закрыта на ремонт, - вздохнула нянька.
- А ты домой к священнику сходи. Он, говорят, где-то рядом живет.
- Может доктора лучше? Что у тебя, миленький, болит? Давай, скажу завтра Сергею Петровичу, пусть он тебя осмотрит.
- Нет, нянюшка, только не врача. У меня душа болит, а от этой боли лекарства нет. Ты в Бога веришь, Кондратьевна?
- А как же. Я в церковь хожу каждое воскресенье.
