- Тогда Богом тебя прошу, приведи ко мне священника, а то придется мне в Страдалище идти.
- Да какие у тебя грехи, что страсти такие говоришь?
- Если я не исполню то, что должен был исполнить, мне не избежать наказания в чистилище князя тьмы. Я день и ночь Бога молю, чтобы помог мне выйти от сюда, дабы я смог закончить свою миссию. Но видно, суждено мне умереть в этой больнице. Пожалей меня, позови священника! – горестно произнес старик, и по его морщинистым щекам потекли слезы.
Нянечка в знак согласия закивала головой, жалостливо глядя на расстроенного старика. Она знала, что с душевнобольными лучше не спорить. «Мало ли чего ему в голову может прийти. Надо же, миссия. А такой тихий и хороший старичок. Скромный, никогда не буянил», – по думала она.
- Хорошо, миленький, не волнуйся. Завтра, когда сдам смену, разыщу священника. Моя подруга помогает по хозяйству нашему батюшке. Может она уговорит его к тебе прийти.
- Спасибо, нянечка. Теперь засну спокойно.
Старик вернулся в палату. Было так темно, что в первую минуту он не мог ничего разглядеть. Постепенно его глаза стали привыкать к темноте, и старик боязливо кинул взгляд в дальний угол, где несколько минут назад появилось красное свечение. Но на этот раз там тоже было темно, не было там и Люцифуга. Вздохнув с облегчением, старик на ощупь пошел к своей кровати, которая стояла у окна. Зеленоватая луна, выглянув из-за пенистых облаков, тотчас спряталась, словно испугавшись чего-то. Послышался шум дождя.
Зябко поеживаясь, старик натянул тонкое больничное одеяло почти до самого подбородка. Сон мягко надвигался на него, вначале собираясь в яркие разноцветные пятна, затем, принимая все более четкие формы…
…Солнце струилось разноцветными бликами, плавно переливаясь на фоне изумрудного небосвода. Он бежал по дорожке вечнозеленого сада на последнюю встречу с Другом. Он знал, что Друг должен скоро покинуть Святой Город, и получил разрешение следовать за ним. Душа его была наполнена ликующей радостью и волнением. Он был юн и прекрасен, как и все живущие в Святом Городе. Его помыслы были чисты и возвышенны, а душа была наполнена божественной любовью.
Он нашел Друга сидящим на лужайке среди благоухающих цветов. Друг любовался чудесной картиной, которую наверняка хотел надолго запечатлеть в своей памяти. Недалеко от того места, где он сидел, резвились дети. За ними присматривали Ангелы, которые время от времени поднимали детей в небо, и тогда веселый детский смех, подобный звучанию колокольчиков, разливался повсюду. Ангелы заботились о детях, окружая их неистощимой лю-бовью, и те, в свою очередь, отвечали им такой же любовью и доверием.
- Посмотри, как здесь прекрасно! – восторженно прошептал Друг. – Никогда не перестану удивляться этой красоте.
- Мне разрешили следовать за тобой, - сказал Он, опускаясь на траву рядом с Другом.
- Но это опасно!
- Перевоплощение всегда опасно, но ты же не боишься.
- Я - другое дело. Меня послал Совет Старейшин. Моя миссия связана с судьбами миллионов людей. Мое решение окончательно. Ты же можешь остаться.
- Нет, это исключено! Ты же знаешь, что я не могу поступить иначе и готов ко всему, чтобы не случилось, - твердо ответил Он.
- Ты можешь многое забыть из того, что знал здесь. Тебя может погубить страх, и тогда, посмертная судьба твоя будет ужасной, - попытался отговорить его Друг.
- Я хочу следовать за тобой. Должна же быть у тебя на земле хотя бы одна родственная душа. Я стану помогать, поддерживать тебя. Тебе будет не так одиноко там, если я буду рядом, - сказал Он.
- Мы можем разминуться во времени, или не найти друг друга. Земля огромна, - голос Друга становился все тише. Изумрудное небо поблекло…
Что-то тяжелое легло старику на грудь. Он попытался сбросить с себя неведомо откуда свалившийся предмет, но рука нашла лишь пустоту. Тем не менее, что-то продолжало душить его, впиваясь в халат когтями, почти задевая старческое тело. Старик открыл глаза. Прямо перед собой он увидел отвратительную морду Люцифуга, который нагло смотрел на него своими белесыми, без зрачков, глазами и хищно скалил острые зубы. Из угла доносился странный шум, будто тысячи когтей скребли пол.
- Ваша светлость пожелала видеть священника? - прошипел Люцифуг.
Старик оцепенел, глядя на зверька широко открытыми глазами. Воздух в палате стал невыносимо горячим, он был насыщен вонью, которая клубилась, затуманивая рассудок. Старик знал, что этот таинственный мучитель послан за ним из адских глубин. Он вдруг отчетливо ощутил свою слабость и немощь, вечных спутников старости. Тело каждой своей клеточкой давало понять, что вот он КОНЕЦ! Смерть смотрела на него, проникала в него.
«А где же Дух мой вечный, не поддающийся страху Дух?! Неужели ты покинул меня?» - в отчаянии подумал старик. Только теперь он узнал, что чувствует человек перед смертью. Что чувствовал Христос на кресте – сильный Духом Богочеловек. Телесная минутная слабость, страх и сожаление при расставании с землей. Всего лишь мгновение, но такое ужасное!
- Ну, что, ты готов следовать за мной? – спросил Люцифуг, придвигая свою морду к самому лицу старика. – Неужели ты не понимаешь, что давно мертв? Кто оплачет тебя, кто проводит тебя в последний путь? Твоя жизнь, твоя вера нелепа и бессмысленна, как нелеп и бессмысленен ты сам. Взгляни на себя, ты заточил себя в панцирь святости, и попал в ловушку. Вместо того чтобы наслаждаться жизнью, ты оказался здесь, среди умалишенных. Добродетельный старец, что дала тебе твоя добродетель? Ты, как все смертен, и, как все, труслив перед лицом СМЕРТИ.
- Ты ошибаешься, посланник ада. Я не боюсь смерти. Я даже готов умереть, если на то будет воля Творца, - прошептал, задыхаясь, старик, и вдруг почувствовал, что страх отступил. Тело расслабилось, легкая истома обволакивала его, как теплая целительная волна. Старик закрыл глаза и явственно увидел золотистый берег, прозрачную, как хрусталь воду реки ЖИЗНИ. Дух возвращался к нему, возвращая силы телу. Он понял, что, желая покинуть это место, тем самым нарушал волю Творца, ставил себя выше Бога.
- Мы не закончили! – яростно зашипел Люцифуг ему в самое ухо, почувствовав, что старик перестал его бояться.
В углу выла и скреблась бесовская нечисть, пытаясь вырваться наружу.
- Откуда этот шум? – спросил старик.
- Это человеческие страхи и пороки. Нас так много, что стало тесно ТАМ.
- А ты, стало быть, мой страх и мой порок?
- Какой догадливый старичок, - радостно заблеял Люцифуг. – Я твой страх. Ты боишься темноты и смерти. Тебе, миленький, повезло, ты первый человек, который увидел свой страх. Но скоро наступит время, когда все люди на земле смогут полюбоваться нами. Осталось совсем не долго. Помнишь писание: «Она отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы…»
- Исчезни, оставь меня в покое! Ты порождение дьявола, ты хочешь лишить вечности мою душу! Но ты ошибаешься, я не наложу на себя руки, потому что это величайший грех. Ты прав лишь в одном: всю свою жизнь я был смиренным и добродетельным, так как знал ИСТИНУ. Я верую и люблю Бога, как ты веруешь и служишь дьяволу. И потому нам не по пути. Забери свои таблетки.
Старик вытащил из кармана скомканную пачку со снотворным и швырнул ее в дальний угол, где бесновалась нечисть. Вытье и возня мгновенно прекратились. Старик почувствовал облегчение на груди, Люцифуг исчез, таинственным образом растворившись в воздухе.
Потрясенный, старик лежал неподвижно на своей кровати, не смея поверить в чудо избавления. «Я буду жить столько, сколько нужно будет тебе, Господи! Прости и помилуй меня, Господи!»
