— Вот оно, это говно! — вскричал Феррик, вытаскивая писаря из-за барьера. — Смотрите на него, люди! Вот он, монстр, державший под своим контролем всю таможню!
— Чтоб тебе самому утонуть в собственном дерьме!.. — прохрипел, лежа грудью на барьере, Морк, видя, что его песенка спета. Феррик покрепче сжал горло чудовища, и поток проклятий перешел в неразборчивый хрип, тут же заглушенный ревом взбешенной толпы. Десятки рук протянулись к «капралу», схватили Морка за плечи, за волосы, за руки, перетащили, наконец, через барьер и бросили на пол.
Полузадушенная гадина медленно шевелилась на полу, пытаясь отдышаться. Серьезной опасности он в подобном состоянии не представлял. Да и не будь он столь основательно помят, разве смог бы он, раскрыв свою чудовищную сущность, противостоять соединенной воле стольких чистопородных людей, к тому же одержимых священной яростью? Конечно же нет.
— Настанет день — и вы все склонитесь перед Зиндом, никчемные твари! прохрипел доминатор, делая слабую попытку подняться на ноги.
Это было уже слишком. По крайней мере десяток ног, обутых в тяжелые рабочие сапоги, обрушился одновременно на грудную клетку чудовища, круша ребра. Еще один удар, на этот раз в голову, — и доминатор, потеряв сознание, оседает назад, на пол. В этот самый миг страшный рев вырвался разом из множества глоток — и тело чудовища исчезло за мельтешением ног, кулаков и импровизированных дубинок.
Через минуту или две от Морка осталась лишь бесформенная кровавая масса, что лежала отвратительной кучей на каменном полу КПП.
Теперь внимание Феррика обратилось на троих хелдонских офицеров, по-прежнему молча стоявших за барьером. Мало-помалу отрешенное выражение их лиц превратилось в маски беспредельного ужаса.
Первым в себя пришел самый молодой из таможенников.
— У меня ощущение, будто бы мне снился кошмарный сон и я только что проснулся, — пробормотал он. — Я снова чувствую себя человеком. Что это было?
— Доминатор — вот что это было, Рупп, — проворчал старый бравый вояка.
Он вышел из-за барьера и положил руку Феррику на плечо.
— Вы были правы, Истинный Яггер! — воскликнул он. — Теперь, когда гнусный червь раздавлен, когда аура его власти уже не довлеет над нами, только теперь я начинаю понимать, каким говном мы были с тех пор, как эта гадина проникла сюда. Вы нас снова сделали людьми, Истинный! Мы ваши должники!
— Так употребите свою энергию на процветание истинно человеческой расы, и тем самым вы отдадите долг, Истинный! — ответил ему Феррик. Он повернулся к горожанам. — Пусть это послужит хорошим уроком для нас всех, воскликнул он. — Вы сами видели, как даже таможенники, опытнейшие профессионалы — и те попали в сеть, расставленную коварным врагом. Доминаторы везде и нигде, их трудно увидеть и трудно ощутить. Но, попав в их сети, вряд ли вам удастся из них самостоятельно выпутаться. Вы спросите, что же делать? Я вам отвечу. Будьте бдительны! Будьте внимательны друг к другу. Наблюдайте друг за другом. И если чье-то поведение вдруг покажется вам подозрительным, ищите поблизости доминатора. Помните, вы легко можете освободить другого от доминаторских пут. Точно так же, как мы сейчас освободили этих славных хелдонцев. Вы только что убедились, что прикончить доминатора не многим труднее, чем свернуть шею цыпленку. Люди! Хелдонцы! Мы все братья по расе! Так пусть же крепнет наше расовое братство! Сегодня мы одержали победу. Маленькую, но победу. Так пусть же память об этой победе и впредь горит в наших сердцах! Смерть доминаторам!
Да здравствует Хелдон! Хороший доминатор — мертвый доминатор! Всю планету — истинным людям! Утопим доминаторов и прочих ублюдков в море их поганой крови!
Слушатели ответили восторженным ревом. Феррик вдруг почувствовал, что сильные руки поднимают его в воздух. И когда он сообразил, что произошло, то обнаружил себя на плечах ликующих хелдонцев, вознесенным над толпой, которая, растянувшись в триумфальное шествие, двигалась назад по мосту, в Ульмгарн.
Второй раз за сегодняшний день входил Феррик Яггер в пределы Хелдона. Первый раз как никому не известный свежеиспеченный гражданин. И второй как триумфатор, как герой, на плечах восторженных последователей.
Глава 3
После того, как горожане, отпраздновав вчерашнюю победу, разошлись с просветленными душами по своим делам, Феррик, вняв настояниям Богеля, отправился с ним в гостиницу, именуемую «Охотничьим домиком». В дополнение к большому залу, точно такому же как и в «Орлином гнезде», это заведение предоставляло к услугам более солидных и респектабельных гостей три небольших зальчика, где в уютной обстановке можно было спокойно поговорить.
Стены помещения, куда метрдотель в зеленой егерской форме ввел Феррика с Богелем, были обшиты панелями из дуба. Низкий сводчатый потолок из красного кирпича. С каждого стола изливали электрический свет искусно стилизованные под настоящие факелы светильники. Сами столы были вырезаны из цельных кусков гранита. Деревянные скамьи с очень высокими спинками совершенно отделяли каждый стол от соседнего, разбивая таким образом все помещение на несколько кабинок. Обстановка располагала к неспешной приватной беседе. А поговорить Феррику с Богелем было о чем.
Богель заказал бутылку белого вина и блюдо сосисок с савойской капустой. Феррик не возражал. Бывают в жизни моменты, когда честный человек может со всей определенностью заявить: да, я заслужил сегодня право отведать мяса. Вот и на этот раз Феррик счел, что вправе побаловать свой желудок после вчерашнего столь блистательного начала.
— Ну что ж, Феррик Яггер, — произнес Богель, едва лишь метрдотель с заказом удалился, — давай поговорим по душам. Расскажи мне, кто ты, чем намерен заниматься и куда направляешься.
И Феррик поведал ему о всей своей жизни, вплоть до нынешнего дня. По правде сказать, история его не заняла много времени. Поэтому, когда появился официант с заказом, Феррик как раз заканчивал свое повествование. В довершение он сказал Богелю, что не собирается задерживаться здесь, а хочет по возможности скорее перебраться в Вальдер. Что до целей, коим он намеревался посвятить себя, — тут все было куда сложнее. Ибо только сейчас, в разговоре, Феррик неожиданно осознал всю воистину космическую грандиозность миссии, возложенной на него судьбой. Вчерашние события будто пробудили его от спячки, в которой он пребывал доселе, открыв ему глаза на собственную избранность. Лишь вчера, на мосту, шагая во главе людей, слепо верящих ему, уверовал он наконец в собственные возможности, постиг в мгновенном озарении собственное величие во всей полноте и ощутил безмерную мощь сверхчеловеческой воли, являющейся — сейчас он отчетливо понимал это выражением особой чистоты его, Феррика Яггера, расового генотипа.
Конечно, ему и раньше приходилось задумываться о своей миссии в этом мире. Но раньше все казалось очень простым: по мере сил и возможностей бороться за сохранение расовой чистоты и тем самым способствовать процветанию расы и крепить мощь своего государства. Еще вчера утром весь вопрос сводился лишь к тому, каким образом с максимальной эффективностью использовать данные ему от природы способности в этом благородном служении. Но прошло несколько часов — и Провидение властно вмешалось в его жизнь. Сейчас у Феррика дух захватывало от масштабов и сложности поставленных перед ним задач. Но вместе с тем каким-то шестым чувством Феррик отчетливо ощущал, что эти задачи ему по плечу, что именно он и избран для этого героического деяния.
Что и пытался он сейчас донести до Богеля. Тот слушал, понимающе кивал, и на тонких бескровных губах блуждала неуловимая улыбка. Будто бы слова Феррика лишь подтверждали мысль, что уже давно выкристаллизовалась в его мозгу.
— Да, — тихо проговорил он, — ты прав. Я тоже ощущаю в тебе ауру избранничества. И тем отчетливее чувствую это, чем яснее осознаю, что сам я напрочь этого лишен. Послушай, Феррик, мы служим одному благородному делу. Мы оба изнемогаем от патриотизма. Давай работать вместе. Ты — прирожденный лидер, а меня судьба не обделила умом. Я льщу себя надеждой, что когда ты станешь вождем, то не откажешься от моих услуг в качестве советника. Я тебе больше скажу. Мне удалось сколотить
