После такого заявления Акакий сам помог дочери раздеться и протолкнул ее в комнату.
– Сумки я передала, но Ирину сегодня не видела.
– Ага! Сегодня не видела! – обрадовался Акакий. – Значит, ты с ней уже встречалась?
– Ой, ну конечно встречалась, а как же, – вздохнула Аня. – Только зря ты, папа, радуешься. Пока ее не могут освободить.
– О чем вы там себе думаете? – начала накаляться Клавдия. – И почему это не могут? Ведь ясно же – Бережкову убил тот же преступник, что и ее мужа! А она погибла, когда Ирину уже арестовали! Не могут они…
– Мама, я не могу тебе всего рассказать. И, если Ирину там содержат, значит, по-другому пока не получается.
– И не получится! Потому что вы зациклились на ней, и все! Нашли козу отпущения и рады! А вот о кавалере Бережковой даже и не узнаете ничего!
– Ну как же не узнаем? Все уже перевернули. Только с этим кавалером… Он как в воду канул!
– Пра-а-авильно! – выходила из себя Клавдия. – Это только наша полоумная Ирочка сидела и ждала, пока вы за ней явитесь. А тот не дурак – всех порешил и в воду канул. А вы и успокоились: «Ах, его найти почти невозможно, так давайте лучше будем думать, что это Ирина, все равно мы ее уже поймали!»
– Мама! Ребята ищут этого гражданина. И почему я тебе должна давать отчет о нашей работе?!
– А потому что я налогоплательщик! – выкрикнула Клавдия. – А Ирина мне, между прочим, не чужая. И тебе, кстати, тоже.
Клавдия решила обидеться и удалиться в спальню. Она долго пыхтела наедине с подушками, дочь с извинениями не приходила. Зато теперь она должна прочувствовать вину и рассказать что-нибудь, кроме своих скупых отговорок. Клавдию в данный момент волнует имя, отчество и фамилия неизвестного поклонника Ольги Бережковой. И еще его адрес.
Клавдия Сидоровна подправила помадой губы и выплыла в комнату. Ани не было.
– Кака… А Аня где? – часто захлопала она глазами.
Акакий Игоревич, пользуясь отсутствием жены, чесал кота Тимку ее гребешком.
– Аня ушла. Мне показалось, она расстроилась, быстро собралась и попрощалась. Клавдия, ей наверняка не понравилось твое поведение. Ты совершенно не умеешь себя вести!
– Отдай гребень, изувер! Я себе локоны чешу, а он – коту хвост! – зашипела Клавдия. – Рассказывай, несчастье мое, почему ты не удержал девочку?
– Так… как удержишь-то? Она уже боится рот открыть, ты ее только про Ирину и спрашиваешь!
– Не больно много она и рассказала.
– Так ведь нельзя ей! Ругать будут! – возмутился Акакий. – И вообще! Ты везде кричишь: «Я раскрою! Найду!», а сама все время дочку теребишь. А ты сама ищи!
– Да! А еще, может, и не надо вам никакого своего расследования проводить, – послышался из кухни голосок Катерины Михайловны. – А то найдете еще какого-нибудь не того преступника, куда его девать потом? А Анечке только помешаете!
Клавдия тяжко вздохнула – родственники решили вплотную заняться ее воспитанием.
Всю ночь Клавдия думала, за что еще можно зацепиться. Хотя чего уж тут думать – надо было установить слежку за домом Лизы. Не может быть, чтобы Вадик не вернулся! Конечно, девушка обещала звонить, но почему-то Клавдия ей не верила.
Дабы не откладывать дело в долгий ящик, следить решили на следующее утро. Правда, Акакий не хотел просыпаться и нудил, что ему надо везти Тимку на прививку, да кто его слушал? Супруг был выдернут из постели, и уже через час белая «Волга» Распузонов подползала к дому, где снимали квартиру Лиза с беглым Вадиком.
– Ты близко не подъезжай, вот отсюда все видно, – тормошила Акакия Игоревича жена.
Тот послушно остановил машину возле соседнего дома и притаился.
– Ты можешь спокойно дышать, Кака, тебя отсюда все равно не видно, а уж тем более не слышно, ты же в машине, – глянула на него со вздохом супруга.
Тот немедленно выпрямился, но сидеть спокойно не мог. Почему-то он решил, что именно сегодня предстоит жуткая погоня, возможно, с огнестрелом. Для обороны он даже прихватил из гаража топор, и теперь тот покоился в багажнике. Трудно себе представить, чем бы помог топор, случись обстрел, однако при его наличии дышалось спокойнее. Правда, про меры предосторожности Акакий Игоревич решил супруге не говорить.
– Вон, смотри! Видишь? Идет! – толкнула в бок мужа Клавдия Сидоровна. – Тихонько ползи за ним… Кака! Я образно выражаюсь, зачем ты из машины выполз? Стой, Кака, это не он… Черт, чего ж они из дома не выходят? Дай лучше я очки надену!
Но и в очках Клавдия в этот день из сладкой парочки никого не увидела.
Не было их и на следующий день.
На третьи сутки Клавдия уже не стала испытывать судьбу. Она прилично накрасилась, то есть самыми яркими красками, и отправилась к Лизавете.
– Кака, возможно, я приду не скоро, – глубоко вздохнула она.
Осмотрев себя в зеркало, вздохнула еще раз. Искусственная шуба так и кричала безвкусицей без натуральной горжетки.
