несчастную под руки и при необходимости приступить к непрямому массажу сердца. Было предусмотрено все. Однако получилось немного иначе.
Группе поддержки Наталья сначала не хотела открывать, и только лишь после того, как Клавдия Сидоровна приложилась к двери ножкой, хозяйка выскочила на площадку.
– Наталья… – Акакий опять позабыл о сценарии. Он задрал голову – высоко, по-петушиному, – закатил глазки и даже сделал вид, что прячет скупую мужскую слезу. – Наташенька… Вам будет тяжело, но это надо пережить…
Жора молчком пихнул токующего коллегу в бок, и тот открыл глаза.
– Начинайте, Клавдия Сидоровна.
– Чего там начинать! Рассказывайте, Наташа, что у вас случилось, почему вы дома? Вам же надо было в больнице лежать! – посыпалось из Клавдии.
– Проходите, пожалуйста… Ой, тут такое… – всхлипнула Наталья Кошкина. – Только мне бы не хотелось при посторонних…
– Да вы не обращайте на них внимания, – махнула рукой Клавдия. – Этот вот шофер мой, а этот просто так с нами толчется. Ну знаете, где что поднести, подержать…
Акакий запыхтел от возмущения. И ничего он не толчется! Однако на него никто и не думал обращать внимания.
– Так что у вас стряслось? – теребила Наталью Клавдия.
– Да как же вот… с дочерью моей…
– Убили? – вежливо поинтересовался Акакий Игоревич.
Женщина немедленно побледнела и стала заваливаться.
Пока Жора добросовестно хлестал по щекам Наталью Кошкину, Клавдия от души хвостала супруга собственным сапогом.
– Сколько ж раз тебе говорить, чтоб не высовывался!
– Что с ней? – слабо проговорила Кошкина, открывая глаза.
– Да ничего с вашей дочерью не случилось! – успокаивал женщину Жора. – И вообще – откуда мы знаем? Вы сами хотели рассказать.
– Я? Да-да, вы меня простите… Столько времени в напряжении… я за нее так боюсь… – женщина всерьез настроилась долго и качественно реветь.
Однако Клавдия не позволила.
– Рассказывайте. С чего это вы позвонили именно мне?
– Вы понимаете… В последний день, когда мы с Лизочкой виделись, она говорила, что вы ищете Вадима Бережкова.
– Вадика? Конечно! Прямо с ног сбились!
– Поэтому я к вам и обратилась. Вы знаете… Ой, посидите минутку, я чай подам, у меня свежий.
Очень скоро Кошкина принесла чай и к нему все сопутствующие товары.
– Я с самого начала расскажу, вы не против?
Троица дружно закивала головами.
– Понимаете, я ведь хорошо знала родителей Вадика. С Ольгой мы и вовсе часто встречались. Она нам очень помогала, работу мне давала… Вы ведь уже знаете, я у нее стилистом работала. Платила она добросовестно, хотя и не баловала. И по поводу моды всегда советовалась, чуть куда соберется – сразу мне звонит. Мы с ней потом с ее лицом работали, над прической думали, одежду выбирали…
– Ну мы поняли, – влез Жора, – дружили, значит.
– А вот и не поняли! Вы вообще-то, господин шофер, не вмешивались бы. Идите мотор прогревайте, – набычилась Кошкина.
Клавдия пнула соратника под столом и подперла кулачком щечку.
– Я слушаю, Наталья, не отвлекайтесь.
– Вот я и говорю. Работать я с ней работала, но дружить мы никогда не дружили. Мне кажется, у Ольги и вовсе никаких подруг не было. Знаете, как бывало раньше у цариц – вроде и хочется кому-то душу открыть, но некому, а рядом одни слуги, с ними же не поделишься бедой или там радостью. И со мной она не делилась. Правда, частенько приглашала в забавах своих участвовать.
– В оргиях постыдных, да? – не удержался Акакий.
– Почему это в оргиях? Женщина… Простите, как вас…
– Клавдия Сидоровна. Извините, забыла представиться.
– Клавдия Сидоровна, что ж это у вас штат такой расхлябанный? Все время в разговор лезет.
– Сочувствуют они вам, никакого удержу нет, – горестно покачала головой Клавдия.
Такое отношение, вероятно, приглянулось Кошкиной, потому что она вежливо пояснила Акакию:
– Я вам не про оргии толкую, я и слова-то такого не знаю. Забавлялась Ольга Васильевна, тешила свою одинокую душу. После того как ее Иван Павлович решил окончательно к новой супруге податься, она горевала. Да, горевала, но недолго. Решила ту самую супругу разыграть. Ведь как Иван со своей зазнобой познакомился, вы не в курсе?
