– Клавочка! Вот бидончик прихвати, – по традиции вынырнула Катерина Михайловна. – Петр Антонович…
– Ах, мамаша! Вы прям как та черная кошка! – заскрипела Клавдия. – Вечно на дорогу с этим пустым бидоном… Петр Антонович! Давайте-ка на прогулку! С бидончиком! А то у нас мамаша звереет без вашего молока!
Что там ответил изнеженный старичок, Клавдия уже не слышала. Она прямиком отправлялась на задание.
И все же день не задался. В квартире Лизы ей открыла прилично одетая женщина.
– А они съехали, – равнодушно проговорила она и захлопнула дверь перед самым носом Клавдии Сидоровны.
– Мне хотелось бы… Женщина! Ну откройте же почтенной даме, черт вас возьми! – долбила в дверь Клавдия.
Теперь двери открыл здоровенный детина с чьим-то автографом во всю грудь.
– Мне, простите, хотелось бы узнать, а куда они съехали? – скромно улыбнулась Клавдия детине.
– Вы чего, серьезно думаете, что они нам доложили? Уехали, и все! Даже мусор не вынесли! Лариса, неси мусор, пусть их знакомая вынесет! – гаркнул детина в комнату.
– Спасибо, в другой раз, – скоренько откланялась Клавдия и потрусила вниз по лестнице.
Ну конечно! Конечно, они съехали! Все правильно сделали: сначала сбежал Вадик, а потом за ним поспешила и Лизочка. Но каковы сыщики – так опростоволоситься…
Домой Клавдия принеслась разъяренная, аки тигрица.
– Клавочка! А мы уже ждем тебя, – встретил супругу Акакий Игоревич.
Петр Антонович все-таки сходил в магазин, но вместо бочкового молока отчего-то притащил целую сетку пива. И конечно же, успел поделиться с пасынком бутылочкой, поэтому бравый детектив сиял розовыми щечками и благостным настроением.
– Я надеюсь, Клавдия, ты всех поймала? – зудил он, хвостом бегая за женой по комнате.
– Кого я могла поймать? Кого там ловить? Они съехали! Все пропало! – заламывала руки Клавдия. – Все, Кака! Это ты виноват!
– Я? Но… цыпочка моя… Я и так крутился как мог! – возмутился Акакий Игоревич. – Клавдия, ты в корне не права. Я – твое надежное плечо. И цепкие руки. Петр Антонович, а давайте еще по бутылочке на брата, а?
– Вот! Никому ничего не надо, – презрительно сквасилась Клавдия. – Давайте по бутылочке, давайте. Я вообще умываю руки. Завтра же поеду на дачу и буду поливать грядки своими слезами.
– Клавдия, – появился в дверях Петр Антонович, – смею напомнить, сейчас на даче еще снег.
– А вы не лезьте! – вскричал Акакий. – Не суйтесь в наши семейные отношения! Клавочка, как ты решила, так и делай. Езжай, конечно. Давно пора полить эти самые грядки, всю зиму не поливали. А я и Жоре позвоню, если уж такое дело…
– Жоре-то зачем? Я же сказала: делом не занимаюсь! – принципиально дулась Клавдия.
Ей мыслилось, что Кака одумается и кинется ее уговаривать. И может быть, даже сам позвонит Ане, чтобы хоть как-то найти потерянный след. Однако тот неприлично суетился и, стыдно подумать, вроде даже радовался.
– Позвоню-позвоню! А мы на бензине сэкономим. Ему-то чего, а наша «Волга» знаешь, сколько жрет… Тебе теплую кофту положить? Я помогу тебе собраться…
Жора был срочно вызван. Конечно, дело было вовсе не в бензине – просто Акакий считал, что так оно надежней. Не станет Клавдия Жору обратно на полпути возвращать, а вот его, своего супруга, запросто. И все же ехать никуда не пришлось. Вечером, когда уже Георгий тоскливо гремел ключами, а сама Клавдия лихорадочно придумывала повод, чтобы остаться, зазвонил телефон.
– А Клавдия не может, – торопливо говорил Акакий. – Она, знаете ли, на дачу уе…
– Дай сюда трубку! – рванула Клавдия аппарат и запела: – Клавдия Сидоровна у аппарата… Кто? Наталья? Как же, конечно, узнала… Что вы говорите? Ай-ай-ай! Да… хорошо, я понимаю, мы сейчас подъедем…
– Клавушка, а калошки? – суетился Акакий. – Возьми калошки. Мы купили Петру Антоновичу, но тебе, с твоей лапой, они в самый раз будут. Клавочка! Ну зачем ты лезешь в сапоги? Сейчас на даче снег, и ты в калошах как барынька будешь…
– Какая дача, Кака? Мне только что звонила Наталья Кошкина! Мать нашей беглянки! – вытаращилась на мужа Клавдия Сидоровна.
– Это которую недоработали? – сообразил Жора. – В смысле, которую отравили не до конца?
– Да, она. Звонила, плачет. Что-то там у них произошло, по телефону она рассказывать не стала, надо срочно ехать. Я поеду. Так переживаю, вдруг что-то с Лизой этот кровопивец сделал…
– И я с вами поеду, я тоже женщин умею успокаивать, – решительно проговорил Жора.
– Господи, Жора, ну конечно ты поедешь. Не пешком же мне за преступником бегать! Вдруг она скажет, где Вадик… – испугалась Клавдия. – Кака! Ты тоже собирайся. Кстати, подготовь слова утешения. А то получится, как в прошлый раз!
Акакий – сразу видно, что прожил с супругой тридцать ле,т – ничего говорить не стал, только молчком уткнулся в книжные полки и, вытащив тяжеленный словарь, принялся выискивать слова.
Слова были найдены. Была даже составлена целая речь. Говорить должна была Клавдия, Акакию, в случае чего, полагалось держать наготове пузырек в корвалолом, а Жоре было доверено поддерживать
