На третий день бывшая супруга сгребла остатки воли в кулак и решила выудить Акакия на откровенный разговор.
– Вы же понимаете, – твердила она своим опекунам, – он не по доброй воле… Ну, пообещала ему Агафья кучу денег, прикупила шмоток, которых он отродясь не носил, вот его сердце и оттаяло. А теперь и рад бы вернуться, а уже грехи не пускают. Боится… быть непонятым.
Жора только звучно чесал остриженную голову, а Роман пытался успокоить Клавдию, как умел:
– Да не печальтесь вы, ему там хорошо! Старушка его лелеет, бережет. Пылинки сдувает… Не орет на него дурниной, чего же ему обратно возвращаться! Нет, он не вернется. Я вот, например, тоже бы не вернулся.
– Ты хочешь сказать, что променял бы меня на эту высохшую мумию?! – возмущалась Клавдия.
– Конечно! Конечно, нет! Не променял бы! – спохватывался Роман и начинал что-то лепетать: – Да я бы… Да меня…
Они подъезжали к клубу в самый обед, то есть тогда, когда обычно приток посетителей был особенно плотным. Однако сегодня день был ненастный, накрапывал дождь, и в клубе было пусто.
– Николай! Срочно вызови Акакия Игоревича! – потребовала Клавдия.
Николай не осмелился ослушаться. Черт их знает, этих баб, что от них можно ожидать в самый ближайший момент. Вдруг выскочит Агафья и кинется на шею сопернице. Вообще он никак не мог уяснить отношений этих господ. Куда проще было бы запретить подпускать эту мощную Клавдию к клубу на пушечный выстрел, тогда бы Николай точно мог выполнять предписания, а так, поди потом разбирайся.
Акакий Игоревич явился через полчаса. Ароматный, как парфюмерный ларек, он уселся под пальмой, забросил ногу на ногу и принял скучающий вид. Клавдия скромно притулилась в кресле напротив. Жоре места не осталось, и он колонной возвышался над Клавдией Сидоровной. Роман на время отошел в сторону, поговорить с отцом о делах семейных. Клавдия приложила надушенный платочек к глазам и скорбно проговорила:
– Ну что, антихрист, наигрался уже? Домой собираешься возвращаться?
Акакий только фыркнул и даже не удостоил бывшую жену взглядом.
– Что ты пыхтишь? Я тебя русским языком спрашиваю – когда собираешься домой нарисоваться?! – начинала сердиться Клавдия.
– Клава, ты должна понять, между нами все отношения скончались, – чуть свысока начал неверный. – Детей я воспитал, квартиру оставил тебе, ушел, так сказать, в одних штанах. Какие у тебя претензии?
– У меня? У меня претензии разные! – не знала, что сказать, Клавдия.
– Например?
– Да хоть… да хоть твои цветы! Я почему их должна поливать каждый день? У меня что – здоровье лишнее?!
– Ох, господи, да принеси их сюда. У тебя все? – с усталым презрением выдавил из себя Акакий.
– Нет, не все! Я еще кота твоего кормлю – Тимку! А он знаешь как ест! Да он у меня вчера килограмм говядины сожрал, одной вырезки, между прочим! – решила схватиться за соломинку брошенная супруга.
– Вот с котом ничего не могу предложить. Отнеси его к Алене. Понимаешь, я бы и рад его забрать, но не могу. Мы с Агашей решили продать этот клуб к чертям собачьим и переехать в Канаду.
– Куда-а-а?! – в один голос вскричали Жора и Клавдия Сидоровна.
– В Канаду, чем вы слушаете? Надоели, знаете ли, все эти игрушки в сыщиков и вора. Все, хочется пожить свободной личностью в свободной стране.
– Это ты-то свободная личность?!!
– Подождите, Клавдия Сидоровна, – прервал возмущение женщины Жора. – А когда вы уезжаете?
– Буквально на днях. Клуб уже выставили на продажу, и даже нашелся покупатель. Ну а с паспортами, сами понимаете, проблем не будет. Были бы деньги…
– То есть, если я тебя правильно поняла, ты бросаешь детей, жену, мать, в конце концов, и удираешь со старушкой в неведомые дали? Искать свободную страну? – несколько отстраненно проговорила Клавдия.
Зато Жора оживился.
– Нет, а чего, правда, в саму Канаду?
– А чего нам? – напыщенно гнул пальцы Акакий. – С деньгами, оно ведь и в Канаде, и в Америке, и в Грузии можно жить припеваючи!
Клавдия Сидоровна выпрямилась и проговорила, будто колуном отрубила:
– Все, Кака! Ты мне не супруг! Я еще терпела, когда ты мне изменял, но что ты изменил Родине, такого ни одна порядочная жена не вытерпит! Прощай!
Дернув Жору за рукав, Клавдия степенно выплыла из клуба, и они унеслись в джипе домой, в волнении позабыв забрать Романа.
Роман заявился к ним, когда Клавдия потчевала Жоржа тортом, купленным по случаю кончины ее семейной жизни.
– Проходи, Ромочка, садись, я тебе тоже кусочек отрежу. Жора, накладывай себе варенья.
– Нет, какой гад, а? – возмущался Жора с набитым ртом. Роман, видимо от отца, уже знал о скором переезде молодоженов и своей печальной физиономией старался Клавдию подбодрить. – Нет, какой гад, я говорю, этот ваш Акакий! Это же надо – бросить детей, жену и, страшно сказать, друзей по расследованию, чтобы уметелить в какую-то там Канаду! Ну и над чем мы теперь должны работать? Потенциальная жертва сбегает за границу, убийца-неудачник переметнулся к сыскарям, сам детектив, вместо того чтобы искать нарушителей, плюнул на это дело, намылился из себя свободную личность изображать! В кои-то веки решил заняться частным расследованием – и такая невезуха!
– Жора, успокойся. Я все равно это дело так не оставлю. Белкину мы найдем. Чего бы нам это ни стоило. Если надо, я и Интерпол подключу, – успокоила Клавдия. – А потом мы все материалы сдадим в уголовный розыск, и они, в интересах следствия, сами вернут того же Акакия и Агафью на родные просторы.
– А что, так можно? – засомневался Жора.
– Ну не знаю, наверное… Должны же следственные органы допросить всех участников этой истории! А у них самих денег нет, чтобы разъезжать по разным странам, мало ли кого им захочется допросить, вот и вызовут, я так думаю.
Предположение Клавдии Сидоровны несколько успокоило взволнованного Жору. Роман же, видя, что женщина сильно переживать не собирается, не искал причин для беспокойства. Расправившись с тортом, оставшиеся соратники стали придумывать новый план, как бы все-таки поймать неуловимую Белкину.
– Если что, я ведь могу теперь совершенно свободно обратиться в милицию! – наконец додумалась Клавдия. – Это Агафья тряслась за свой бизнес, а теперь, когда она уезжает и бизнеса никакого не остается, нас ничего не удерживает.
– А что мы скажем в этой самой милиции? – засомневался Роман. Все же рассказывать профессионалам о своем недавнем мутном прошлом парню не совсем хотелось.
Клавдия на минуту задумалась. И в самом деле, а что же сказать? Что утопилась Осипова? Так она сама устроила этот спектакль. Про синий башмак? Полная чушь. Конечно, основные загадки состоят не в этом. Например, кто постоянно травит Белкину? Зачем она хотела убить Агафью? Что за карусель у нее с родителями? Кстати, некая Курганова, которая предположительно является ее родной матерью, отчего-то скоропостижно скончалась, правда ли, что от некачественной водки? А может, эту водку ей кто-то любезно преподнес? Ну и еще – кто же та девушка в парке? Нет, милиции вообще-то есть где разгуляться, в смысле, поломать голову. Только… отчего-то свои размышления Клавдия Сидоровна не торопилась выкладывать коллегам.
Так прошло еще два дня. Клавдия не находила себе места. На днях должны вернуться Лилечка с Яной, и тогда у нее совсем не останется свободного времени. Клавдия не могла придумать ничего путного и стала раздражительной, нервной. Она даже уже почти не разговаривала с рыбами, правда, коту теперь уделялось больше внимания. Тимка скучал по хозяину, ходил по углам, звал его и даже искал под диваном.
– Тимочка, котик мой, ну не переживай ты так! Хочешь, я тебя с кошечкой познакомлю?
Но Тимка только смотрел грустными глазами. Сердце Клавдии не могло выдержать горя любимца, и она
