- Последний срок введения пароля истекает через три минуты.
- Тысяча чертей! - выругался Симпкинс.- Если я произнесу в этот микрофон еще один неверный пароль - нам конец.
- Спокойно,- тихо произнес Хлёс.- Должно быть нечто такое, что знал бы только Арч.
- Есть сотни мелочей, о которых знает только Арч, - вспылил док. - Шевелите мозгами, если они у вас ещё остались. Мои мне пока ничего не подсказывают.
- Не забывайте, - заметил Хлёс. - Вы - гуманоид, в отличие от меня, и знаете своего начальника и его привычки лучше, чем я.
- Это вы повели меня в его кабинет!
- Вы только исполнили приказ командора. Я думаю, он знал, что делает.
- Теперь я так не думаю! - ответил док.
- Произнесите хоть что-нибудь! А то эта штука уложит вас и разнесет меня, - произнес Хлёс.
Симпкинс задумался на несколько мгновений, приблизился к микрофону вплотную и даже уже открыл рот для произнесения фразы.
- Не медли! - снова заговорил Хлёс. - Время истеткает!
Тот произнес какое-то слово довольно невнятно.
Компьютер, оказывается, не были лишен чувства юмора, и в ответ произнес:
- До встречи в Аду, мистер Симпкинс!
Во лбу дока красовалась аккуратно прожженная дырочка.
Компьютер отключился, и смертоносное оружие спряталось.
Хлёс почувствовал, что в лице Арча встретил достойного соперника, который готов пожертвовать всем и вся, если речь идет о его врагах…
… Арч постепенно приходил в себя. Он так и не понял, что это было. Такое впечатление, будто по его мозгу колотили дубиной. Арч попытался сконцентрироваться и понял, что он все ещё блуждает в пространствах чужеродного мозга. Более того, он уже в какой-то мере сам стал его частью. Притом, вписался в горячо любимый Хлёсом пейзаж - бесконечные песчаные просторы Желтой планеты.
Командор был готов застонать - его тело не слушалось.
'Сколько же времени я здесь?' - этот вопрос тревожил Арча не меньше, чем другой: 'Как отсюда выбраться?' По неизвестной причине командор ощутил себя запертым в чужом мозге, и не мог понять, как это произошло.
И Хлёс это почувствовал. Он понял, что командор пришел в себя. И теперь пытается найти дорогу обратно.
'Ну что же, можно ещё поиграть'.
Арч ощутил, как его подхватил какой-то могучий поток, сродни песчаной буре, и понес, кружа и переворачивая.
'Стоп!' - протестовало сознание командора. - 'Стоп! Я не хочу!'
Его будто бросило на гранитную стену.
'Пароль!'
Мощный электрический разряд пронзил его сознание насквозь, будто стремился прожечь в нем дыру.
'Оставь меня в покое',- едва сумел подумать Арч.
Поток вновь швырнул его.
'Пароль! Или, клянусь Космосом, ты никогда не вернешься в свое тело!'
До Арча постепенно дошло, что это к нему обращается Хлёс. Каким же ничтожно маленьким казалось человеческое сознание в сравнении с теми бескрайними дюнами, которые хранились в мозге пришельца.
'Не знаю я никакого пароля!' - пытался завопить Арч.
Новый удар.
'Пароль!'
Хлёс не хотел ничего слушать, он хотел знать. Совсем немного, одно единственное слово. И все, больше ему ничего не нужно. Одно единственное слово, и он получит то, к чему стремиться.
'Отпусти меня!' - взмолилось создание командора.
'Пароль!'
Арч понял, что Хлёс скорее развеет раз и навсегда его хрупкое сознание, чем отступится. Этим и отличался мелианец от землянина.
'Жизнь!'- отчаянно завопил Арч.
'Это неверный пароль!'- пришел ответ.
'Но другого нет!'
Удивительно, но теперь Хлёс ему почему-то поверил. Но мертвый Симпкинс был прямым доказательством обратного.
'Странно', - теперь Хлёс погрузился в размышления. Почему же тогда компьютер не принял пароль? Может быть, он взбесился? В Галактике всем известно, что с земными приборами такое иногда случается…
… Свежеиспеченный адмирал Гамильтон собрал свой штаб на борту своего флагмана линкора 'Покорение'.
- Господа,- обратился адмирал к офицерам.- Прошу садиться.
Офицеры заняли подобающие каждому по рангу места.
- Через несколько часов мы выступаем. В составе моей эскадры - которая названа Первой мобильной - 30 больших кораблей, и несколько соединений кораблей поддержки. Это внушительная сила, но учитывая противостоящего нам противника и класс его кораблей, мы должны надеяться не на число, а на умение.
- Что это значит, сэр?- спросил командор Рей, командир уже знакомого Жаку крейсера 'Клото'.- Неужели нам противостоит эскадра, превышающая нас численностью?
- Да, господа. Флот баронов, которому мы идем навстречу, составляет 110 больших кораблей! Малые я, разумеется, не считаю.
Офицеры замерли в изумлении. Такого никто не ожидал. Предполагали что у баронов в этой части космоса кораблей 40 - 60. Это было нехорошо, но ещё была надежда на победу.
- Вы не шутите, сэр? - первым пришел в себя Рей.
- Я пригласил вас на совет, а не развлекательное шоу. Я тоже не верил поначалу этому донесению. Но это правда. Бароны получили подкрепления от Луи II, когда заявили о том, что поддержат его в войне.
- Но у них просто не может быть столько кораблей,- высказался Жак. -Даже если они вывели весь свой транспортный флот…
- Успокойтесь, господин представитель принца-майора, - оборвал его Гамильтон.- В авангарде утремерского флота Шестая и Двадцать вторая эскадры. А это 10 линкоров, 50 крейсеров, 25 фрегатов, 25 кораблей типа 'Призрак', около десяти эскадрилий истребителей и другие суда.
- Но идти им навстречу такими силами - безумие! - заявил один из офицеров.- Лорд-адмирал Бальдуэн должен увеличить Первую мобильную эскадру. Ведь у нас обязательно что-то осталось в резервах.
- Их у командования флотом нет. Но нам приданы 10 кораблей соланийской эскадры адмирала Гира, - Гамильтон указал на соланийского офицера. - Новые двигатели этих звездолетов позволяют сделать то, что не в состоянии совершить ни один корабль как утремерского, так и мелианского флотов.
- Чем же они так хороши? - спросил Рей.
- Они в четыре раза быстрее и маневреннее, чем все существующие ныне суда.
По помещению прошел гул восхищения.
- Вернемся к нашим задачам, - продолжал Гамильтон. - В первую очередь мы должны прорвать строй утремерского авангарда и углубиться в их боевые порядки. Затем попытаться отвести их к планетарной системе Пегас-22.
- Значит,- проговорил Рей,- шансов на выживание у нас практически нет?
- Шансов на выживание у нас мало. Если кто-либо опасается за свою жизнь, я готов сейчас принять его
