— Сейчас покажу. Смотри!
Грегори вынул из сейфа электронные планшеты, где обычно хранились результаты сканирования, энцефалограммы, голо-анализы и разложил перед ней. Женька непонимающе уставилась на спектральный анализ головного мозга. Собственные мозги не работали совершенно.
— Что видишь?
— Ну, мозги в разрезе… И?
— Сюда смотри, — он ткнул в изображение. — Волны видишь?
— И что? — она упорно не въезжала.
— Вот это — старые результаты. Помнишь? Мы тогда делали.
Женя кивнула.
— А эти — несколько дней спустя. А вот это — сегодня утром… Прогресс!
— В чём? — слёзы покатились по щекам…
— Женька?! Да что с тобой? — Грегори встревожился не на шутку и отложил планшеты.
Она не выдержала, вцепилась в него и разрыдалась. В перерывах между воем и всхлипами сбивчиво жаловалась на судьбу:
— Яааа… Яааа больше их не увижу… Андрюшааа… Мамааа… У меня… Меня даже фотки нет… Ииии… Ииии!..
Грегори гладил Женьку по спине, пытаясь успокоить. Молчал, пока она не выплакалась и не выговорилась. Сочувствовал и переживал вместе с ней. Так по-человечески. По земному…
— Грег… Прости, — выдохнула Женька.
Он протянул ей салфетку. Она силилась высморкаться. Когда долго плачешь — это так сложно.
— За что прощать-то?
— Обсопливила тебе весь халат.
— Пустяки… Какие всё-таки дмерхи… — англичанин не находил слов. — Это ты меня прости. Знал бы, не связывался с ними.
— Они бы и так меня утащили… Нашли другого… А что ты говорил? — спохватилась она.
— Если коротко, без занудства, — он усмехнулся, — то я практически здоров. Мой мозг свободен от инфо-вируса!
У Женьки слёзы мигом высохли.
— Да ну?!
— Помнишь, как ты дурачилась с текстами?
— Помню. И?
— Ты ушла, а я захандрил. Достал заначку…
— Заначка?! У тебя?!
Точно антивирус…
— Бутыль спирта, — смущённо признался Грег. — Разбавил конечно.
— Погоди. Откуда здесь спирт?
Ввоз старинных земных антисептиков и алкоголесодержащих веществ на станцию был запрещён.
— Через таможню пронёс… Когда прилетели на 'Шторме'.
— Как?
Грегори замялся.
— Видишь ли, Рала с Гранталом на таможне знают. Они свои в доску. Поэтому особо и не досматривают. Так, формальности.
— Ну и дела…
Грегори хмыкнул:
— А как ты думаешь, они Халовы делишки обтяпывают. Кто привёз ему маркафского долинного?
— Так они ж на Домбо летали…
— Это почти рядом. А что им мешало сделать крюк?
Женя покачала головой.
— Ладно. Рассказывай дальше.
— А дальше… Я банально надрался и стал эти тексты читать, наоборот… Потом стал песни орать, опять же по текстам. Перекопировал задом наперёд и разослал знакомым по гала-почте. В конце смены завалился к приятелю в радиорубку… В общем, мы целый час развлекали народ этой абракадаброй в эфире ночного радио… А после, как отрубило — ничего не помню. Очнулся утром, в ординаторской, на кушетке, с жуткой головной болью, с компрессом на лбу и Миритином поблизости, заряжающим инъектор.
Женя умилилась. Солнышко Миритин. И здесь помог…
— Друг-то не такой пьяный был. Когда совсем развезло, главврача вызвал…
— Ну ты даёшь, Грег!
— А помнишь, у меня голова болела?
— Угу.
— После гауптвахты провёл спектральный анализ энцефалограммы и обалдел. Результаты были ошеломляющими. Сначала решил — это временно. А сегодня они подтвердились окончательно.
— Слушай, Грег, — Женька вспомнила, как Дмитрий ругался на мостике. — А ты капитану случайно это чтиво не подсовывал?
Грегори замялся.
— На медосмотре… Как бы зрение проверял. И не только ему… Для чистоты эксперимента. Вдруг не подействует.
— Перед боем?!
— Так мы — победили!
— И твоя заслуга неоценима, — улыбнулась Женька. — Н-да, сварганил лекарство прямо на коленке. В нетрезвом виде… Вот точно — 'и случай дмерх изобретатель…'.
— Мы сварганили, — поправил Грегори. — Это твоя идея.
— Какая там идея? Случайность, бред, вызванный дмерхами… Будь они неладны. Патентуй и вперёд! Получай галактическую премию.
— Сначала надо всё проверить и убедиться, — ухмыльнулся Грегори. — И тогда…
Он умолк и печально посмотрел на Евгению.
— Жень… Мне правда жаль…
— Не грузись, — Женька криво улыбнулась. — Все у меня живы, здоровы, а я так вдвойне. Вон у людей сколько горя. Кого-то убили, ранили, кто-то потерял… Так чего мне жаловаться?
— И ты потеряла, — нахмурился Грегори.
— А кое-что нашла. Теперь это моя жизнь. Нельзя получить всё сразу… Зато, есть Талех. Как ты думаешь, у нас с ним могут быть дети?
Англичанин пожал плечами.
— Наверняка не скажу. Ты — землянка, он — джамрану. Такого в истории не случалось. Но, как врач, напоминаю — генная инженерия может всё.
— Не хочу я этой инженерии. Сыта по горло… Слышь, а у тебя осталась заначка?
— Полбутыля. Но не советую. Вечером собираемся у Хала — отметить победу, помянуть павших. Это лучше, чем квасить одной или соображать на двоих. И Моисеевич будет. Всегда мечтал познакомиться с андроидным папой…
Вечером у Женьки никаких дел не намечалось. Кроме уборки. Однако всё валилось из рук. Потом Талех вызвал техников для ремонта, и Евгения оказалась в квартире лишней. Сам командор был страшно занят. В том числе, подписанием договора о поставках материалов и оборудования. Конгломерат расщедрился и взялся отстроить станцию за счёт общественной казны. Помимо всего прочего, командор готовился встретить делегацию гатраков. А Женя была рада узнать, что корабль Свэдэнора уцелел и с Агрэготом всё хорошо.
Позже Талех всё же нашёл время и поймал Женьку в коридоре. Очень просил не переживать и пообещал вскоре избавить её от страданий… Когда разберётся со станцией.
'Так по-джамрански!'
