закричал:
— Хорошенькими ты занимаешься делами, нечего сказать!
Неизвестно, что бы он сделал, если бы не подоспела жена.
— Господин, господин, остановитесь! Ведь все это натворила Сю-хун. Барышня даже не выходила из своих покоев. Одного только я не понимаю: зачем понадобилось студенту убивать девчонку, если она сама принесла ему деньги и вещи?
При этих словах весь гнев Лю Хуна обратился на студента. Он написал жалобу начальнику уезда, будто студент Янь безо всякой причины убил служанку, и велел отправить юношу в ямынь.
Начальник уезда, вернувшись с места происшествия, велел привести арестованного и, когда перед ним предстал робкий студент, ничуть не похожий на злодея, пожалел несчастного.
— Янь Ча-сань, говори правду — за что ты убил Сю-хун?
— За то, что она постоянно дерзила мне, — не задумываясь, ответил студент. — Вчера она мне такого наговорила, что я потерял всякое терпение, выгнал ее за калитку, а после задушил.
От этого поспешного признания начальнику стало как-то не по себе. Он приказал увести арестованного, а сам удалился из зала, чтобы еще раз все обстоятельно обдумать и взвесить.
Между тем студент Янь принял на себя вину лишь для того, чтобы не опорочить имя честной девушки.
Отец ее ликовал. Зато сама барышня страдала так, что и описать невозможно.
«Ведь это я его сгубила, — думала она. — А как мне теперь жить одной? Уж лучше умереть».
Девушка отослала кормилицу, заперла дверь, сделала петлю из пояса и повесилась.
— Это ты виноват, старая черепаха! — обрушилась на старика жена. — Не разобрался, кто прав, кто виноват, и довел до смерти родную дочь! Представляю, какая о нас теперь пойдет слава!
— Как же быть? — сокрушался Лю Хун. — Надо что-то придумать.
— Что тут придумаешь! — оборвала его жена. — Объявим, что дочь заболела, обрядим ее, положим в гроб, а через несколько дней скажем, что она умерла.
На том и порешили.
Девушку обрядили, вместе с ней положили в гроб ее любимые шпильки, браслеты и головные украшения. Гроб тайком отнесли в беседку, а ворота заперли на замок; слугам, чтобы не болтали, дали по четыре серебряных ляна.
Кто мог подумать, что один из слуг, по имени Ню Люй-цзы, нечист на руку?
Придя в тот день домой, он отдал деньги жене, рассказал все, как было, и воскликнул:
— А знаешь, сколько добра в гробу!
У жены от жадности загорелись глаза:
— И все пропадет. Вот если бы ты ночью забрался в сад…
Вечером, во вторую стражу, Люй-цзы сунул за пояс топор и вышел из дому.
Если хотите знать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Итак, Ню Люй-цзы перелез через садовую ограду и побежал к беседке. Гроб стоял на месте. Ню Люй-цзы поддел топором крышку, рванул ее обеими руками и отбросил в сторону. Вдруг кто-то охнул. Злодеи от страха задрожал всем телом и отскочил.
— Спасибо, что освободил меня, — слабым голосом проговорила девушка, приподнявшись в гробу.
«Должно быть, к барышне душа вернулась!» — мелькнула у злодея мысль. Он решил придушить девушку, но тут кто-то больно стукнул его по руке. Злодей обернулся и увидел человека в черном, который выскочил из-за большого камня на берегу пруда. Человек сбил злодея с ног, приставил к горлу меч:
— Говори, кто лежит в гробу?
— Наша барышня. Она вчера повесилась.
— Барышня? А почему она повесилась?
— Вроде бы из-за студента Яня, который принял на себя чью-то вину. Точно не знаю. Пощадите, господин!
— Не будет тебе прощения, убийца!
Сверкнул меч, и душа злодея отправилась в преисподнюю…
Вы спросите, кто расправился со злодеем? Не кто иной, как Цзинь Мао-шу, который побратался со студентом, точнее, Бай Юй-тан Золотоволосая Мышь. Узнав, что со студентом стряслась беда, Бай Юй-тан пробрался в сад к Лю Хуну, чтобы разузнать, в чем дело. Тут он и наткнулся на злодея. С криком: «Люди, сюда! К барышне душа вернулась!» — Бай Юй-тан выбил ногой калитку и скрылся.
На шум прибежали ночные сторожа, увидели, что калитка сломана, и заглянули в беседку. Крышка с гроба оказалась сорванной, а в гробу сидела Цзинь-чань.
Возле беседки лежал какой-то человек. Один из сторожей наклонился над ним, посветил фонарем и признал Ню Люн-цзы.
— Почему он здесь лежит? Пьян, наверно!
— Это с ним бывает, — отозвался второй сторож и тронул лежавшего ногой. — Ого! Да у него горло перерезано! Бежим скорее к хозяину!
Лю Хун поднял на ноги всех слуг и служанок. Первой прибежала в беседку кормилица. Она обняла свою любимицу, стала утешать. Понемногу девушка пришла в себя. Лю Хун оставил дочь на попечение кормилицы и служанки, а сам вышел во двор.
Здесь сторожа ему доложили, что в саду обнаружен труп.
Лю Хун последовал за сторожами. Возле беседки в самом деле лежал труп.
— Это же Ию Люй-цзы! — закричал хозяин. — За что его убили? — Но тут он заметил, что крышка с гроба сорвана, рядом валяется топор, и сразу все понял. — Наверняка хотел утащить драгоценности из гроба.
— Это уж точно, господин, — подтвердили сторожа. — Вот только кто его убил?
Пришлось Лю Хуну обратиться в ямынь с просьбой произвести расследование. Первым явился староста тысячедворки.[42]
— Вчера задушили служанку, а нынче опять убитый!
Дело нешуточное. Придется вам пойти со мной, господин.
Лю Хун знал, что староста хочет взятку, и пошел за деньгами, но шкаф оказался взломанным, и серебро все исчезло. Лю Хун послал за женой. С трудом наскребли они лян и шесть цяней, поднесли старосте и попросили вступиться за них.
Между тем жена Ню Люй-цзы напрасно прождала всю ночь мужа и забеспокоилась. На рассвете кто- то постучался в ворота и позвал отца Ню Люй-цзы.
— Брат Ню Сань!
Это был мусорщик Ли Эр.
— Кто-то убил Люй-цзы, — сообщил он. — Господин донес властям, и скоро начнут дознание.
Старик взял посох и поспешил к Лю Хуну. Он рассказал, как было дело, и заявил, что готов заступиться за хозяина, если в том будет надобность.
А теперь вернемся к студенту Яню. Он сидел в тюрьме, но благодаря стараниям Юй-мо ни в чем не терпел нужды. И вот однажды начальник тюрьмы позвал Юй-мо и завел с ним такой разговор:
— Слушай, парень, уходил бы ты лучше. Не хочу я быть за тебя в ответе. Да и господина твоего больше щадить не могу.
