ней подбежал Ван Сань, ударом кулака сбил ее с ног.
Только успела Му-дань выломать окошко и прыгнуть в воду, как в каюту ворвался Вэн Да. Он подбежал к Цзя-хуэй и схватил ее за руку.
— Не бойся, красавица! Давай с тобой потолкуем!
Цзя-хуэй с перепугу без памяти рухнула на пол.
Кормилица между тем продолжала вопить:
— Спасите, спасите!
Вдруг откуда-то, словно на крыльях, подлетела небольшая лодка.
Вэн Да, Вэн Эр и Ван Сань живо попрыгали в воду.
Те, что подплыли, перебрались в лодку, где были кормилица и служанка, и нашли обеих женщин в каюте.
Когда выходили, кормилица успела шепнуть Цзя-хуэй, чтобы та выдавала себя за барышню.
Появились две служанки, подхватили Цзя-хуэй под руки и помогли перебраться в казенную лодку, где на корме восседал в кресле человек, по всему судя чиновник.
— Откуда эта девушка? — спросил он. — Как ее фамилия?
Цзя-хуэй низко поклонилась и ответила:
— Меня зовут Цзинь Му-дань, я дочь Цзинь Хуэя.
Чиновник поднялся, и на лице его засияла улыбка:
— Оказывается, это моя племянница! Какая счастливая встреча!
— Кто вы, господин? Почему называете меня племянницей?
— Я — Шао Бан-цзе, друг твоего отца, — улыбнулся чиновник, усадил Цзя-хуэй и спросил: — Куда это, дорогая племянница, ты собралась, что пришлось нанимать лодку?
О том, что ответила девушка, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ПЕРВАЯ
Итак, выдавая себя за барышню, Цзя-хуэй сказала Шао Бан-цзе, что родители отправили ее в Тансянь лечиться.
— Твой отец поступил необдуманно, — покачал головой чиновник. — Как можно было отпустить в дальний путь слабую девушку?
— Сколько раз ездили в Тансянь, и никогда ничего не случалось, — не моргнув, соврала Цзя- хуэй.
— Мне следовало бы самому отвезти тебя домой, да недосуг, — продолжал Шао Бан-цзе. — А не поехать ли тебе в Чанша? Со мною едут жена, дочери — скучать не будешь.
— Вы так добры, что я не смею отказаться! — воскликнула Цзя-хуэй.
Шао Бан-цзе приказал служанкам отвести девушку в лодку к ясене.
Через несколько дней они достигли Мэйхуаваня, откуда начинались два пути: на юго-восток — к Чанша и на северо-запад — к Люйятань.
В селении Люйятань жили тринадцать рыбачьих семей, и был среди них один по имени Чжан Ли, лет сорока, женатый на урожденной Ли, женщине весьма достойной. И вот как-то ночью Чжан Ли поехал на ловлю, закинул сети, а когда стал вытаскивать, сети оказались на редкость тяжелыми.
— Иди-ка сюда, — позвал он жену. — Видно, крупная рыба попалась, помоги вытащить!
Но в сетях вместо рыбы оказалась утопленница. Рыбак в сердцах плюнул и приказал:
— Брось ее в воду!
— Погоди! Может, она живая? Живая! — крикнула женщина, приложив к сердцу девушки руку, и принялась растирать ей ладонью грудь. Тотчас же изо рта и из носа полилась вода, и вскоре утопленница ожила.
На вопрос женщины, кто она такая, Му-дань ответила:
— Я служанка начальника уезда Тансянь. Плыла в лодке встречать нашу барышню, оперлась на оконную раму, а рама сорвалась с петель, и я упала в воду.
— Детей у нас нет, — шепнула мужу женщина, — а девушка — настоящая красавица. Давай ее удочерим.
— Делай как знаешь, — ответил муж.
Тогда Ли обратилась к девушке, и та, не раздумывая, согласилась.
Дома женщина дала Му-дань сухую одежду, напоила горячей похлебкой и чаем. Постепенно озноб прошел и к девушке вернулись силы.
Едва рассвело, жена приказала Чжан Ли:
— Продай рыбу и купи чего-нибудь повкуснее, дочка наша жила у начальника уезда, к бедности не привыкла.
Вскоре односельчане начали замечать, что рыбак покупает много разной еды, и не переставали удивляться: неужели, вопреки благоразумию, супруги изо дня в день объедаются! В дом стали захаживать любопытные. Один из них как-то увидел девушку, красивую, будто лунная фея.[74] Весть мгновенно облетела селение. А в селении, надобно вам знать, жил в то время некий Ши Юнь, человек справедливый и потому всеми уважаемый. К нему и пошли за советом, как лучше поздравить Чжан Ли.
— Живем мы бедно, — сказал Ши Юнь, — но поздравить односельчанина должны, чтобы не уронить чести. Поэтому я вот что предлагаю сделать. Соберите за три дня улов и принесите мне. Что надо на пропитание — оставим. Остальное продадим, а на вырученные деньги купим вина. Брат, — обратился он к человеку по имени Ли Цзи-лао. — Придется тебе нам помочь. Ты грамотный и будешь вести счет.
— Непременно, непременно! Каждое утро буду приходить.
Уже на второй день к Ши Юню натащили горы рыбы и Креветок. Улов продали, а на вырученные деньги накупили всяких яств.
Пир удался на славу. Женщины расположились в доме, мужчины — во дворе. Стали играть в хоцюань. Ши Юнь оказался партнером Чжан Ли.
— «Семь ловкачей!» — выкрикнул Чжан Ли.
— «Все собрались!» — мгновенно ответил Ши Юнь, и тут услышал незнакомый голос.
— Само собой все собрались, раз я подоспел!
Ши Юнь прислушался.
— Что ты там слушаешь? Давай играть! — заторопил Чжан Ли.
— Погоди, брат. Наши все здесь. Кого же еще принесло?
Ши Юнь открыл ворота и увидел мальчика с узлом за плечами.
— Ты что тут высматриваешь?
— Простите, здесь, кажется, пьют вино, нельзя ли промочить горло? — очень вежливо сказал мальчик.
— Промочить горло? — рассердился Ши Юнь. — Здесь не рынок и не винная лавка! Убирайся прочь и не мешай нам играть!
Он уже хотел уйти, но мальчик потянул его за рукав:
— Говорите, не винная лавка? А почему народу столько?
— Наглец! — еще больше рассердился Ши Юнь. — Уходи лучше! И скажи спасибо, что тебя не поколотили!
Ши Юнь угрожающе поднял кулак. Но мальчик только улыбнулся, легонько отвел кулак в сторону, и этого оказалось достаточно, чтобы Ши Юнь во весь рост растянулся на Земле.
