Учебного центра требуется сорок пять учебных машин и около тридцати боевых. Будем реалистами, такое количество за пару недель получить не удастся. Более того, часть из перечисленной техники вообще будет нужна только для обучения наших летчиков против авиации европейских стран, значит на первое место выходят кроме «спарок» всего два типа истребителей. ИП-1 с М-62, с убирающимся и с неубирающимся шасси в обтекателях. И учебные бомберы Р-6.
— Кроме того нам с вами чрезвычайно важно иметь представление о структуре и составе авиачастей, уставах и воздушной тактике потенциального противника. Наша задача будет в тщательном исследовании боевого потенциала вражеской авиации, и в отыскании эффективных тактических контрприемов, которые позволят отобрать у противника практически любое его преимущество. Вообще нам нужно сделать так, чтобы преимущество противника в бою с нашими пилотами становилось его недостатком. Если противник имеет более скоростные машины и старается воевать с превышением, то можно найти способ сделать неэффективными его скоростные атаки. Например, затянуть его на малые высоты, где у него никаких особых преимуществ уже не будет. Если же у врага более маневренные самолеты, то нам, наоборот, нужно эффективнее использовать вертикальный маневр и минимально бой на виражах. Противник работает из засад, устроить на него свои засады. Другой противник применяет авиацию массированно, собирая в одном месте сразу много самолетов, значит разбивать вражеский строй превосходящим огнем крупнокалиберного оружия. Сбивать ведущих первых звеньев, и заходить с таких углов, чтобы в прицел попадало сразу по нескольку самолетов, а по своему самолету, чтобы било минимальное число оборонительных стволов противника.
— А теперь, товарищи, пара слов о нас с вами, в качестве обучающих. В новом Центре воздушного боя в первую голову будут нужны инструкторы. А, значит, раньше всего еще до начала полноценного обучения летчиков, нам будет нужно научиться самим. Сразу предупреждаю, летать вам чаще всего придется за наших потенциальных противников, на самолетах похожих по своим свойствам на вражеские. Для начала просто научимся летать так же, как противник. Потом начнем вырабатывать приемы противодействия и сами будем учиться и учить бить врага. Чтобы превзойти врага в бою нам с вами в первую очередь нужно понять его возможности. Сможем мы, встретив противника в небе, сразу понять, в чем его слабость именно в этот момент и навязать ему свою волю, значит, победа будет за нами. А если врагов окажется столько, что поражение врага затруднительно, то, значит, задачей будет свести бой к ничьей и исключить потери…
...
'…Угу …Я устре-е-е-етил уа-ас, и усё… усё… Я сказала, УСЁ! Было-о-ое. В отжи… в отжи… все равно, хрен тебе, товарищ майор! Хрен тебе, а не моя тушка. Фу-уу! …В отжи-ившем сердце а-а-а-ажило! Я успо- о-о-омни-и-ил… успомнил время… а, твою ж-ж-ж дивизию! Не-а… Не-а. И опять не-а! Ведь почти поймал меня, змий… Я успомнил врэмя-я-я залато-о-о-о-ое… А сейчас, я тебе, Степан Кузьмич, Василькинскую науку сама близко к тексту пересказывать буду. И се-ердцу ста… Б.я! Б.я-я-я! Все равно, хрен тебе, товарищ майор, а не Юрьев день! Уф-фф! И се-еррдцу стало так… так… Та-ак! Тепло! Угум. А вот теперь уже, можешь расслабиться и не дергаться. Как поздней осенью… тьфу ты! Стоять! К ноге! В смысле, никуда ты от меня не сбежишь… О чем там пе-е-елось я-я-а-а не помню. Но хрен тебе-е-е, и сно-о-оова хре-е-еен! Опять хрен! ХРЕН! Я СКАЗАЛА! Угу… Во-о-от! А ты говоришь, 'Павлины'. ХЭХ! Мы, Степан Кузьмич, еще поглядим потом на экране, у кого больше условных пуль в контуре вражеского самолета поместилось. Угум. А я между прочим не только с хвоста работала, но и на разных углах на проходе огонь открывала. Правда за боекомплектом плохо следила… Это да. Мдя. Ну да Москва и та не сразу справилась, в смысле строилась. Гм….И то же в нас оча…..оча….рованье. ОП! И та ж в душе моей любооооф. Все товарищ майор! Это тебе контрольный был за твои придирки к моему пилотажу на 'спарке'. Я конечно не злопамятная девушка. Отомщу и забуду. Крыльями качаешь? Слухаю пан атаман! На посадку, так на посадку…'.
Во время звучания этого слегка разбавленного народным творчеством, внутреннего диалога, группа военных, задрав голову, смотрела на небесное представление, не забывая периодически комментировать зрелище, в такт своим переживаниям.
— Нет ты только глянь, Ильич, что этот нахал вытворяет. Точно его зад по моей хворостине заскучал! Вот ведь засранец, а?! Ведь столкнутся же!.. Ну, Пашка! Твою же… Гляди! Вот б.я! Ильи-и-ич! Ильич, ты чего замолк-то?
— Что, Вася? А? Мда-а-а. Глаза бы мои на это не глядели…
— Ты о чем?
— А ты Вася на комбрига-то глянь… Вишь, как он затылок-то чешет. Хрен с ней с 'губой' если отправит он туда наше чудо. Это ерунда была бы… Чую вообще переведет он этого 'шута саратовского' куда подальше. Это чтоб потише он себя вел и не вы….ся. Думаешь, охота комбригу чтобы в нашей 69-й вот такое хулиганье над летным полем куролесило? А? Вот то-то! Не, не разрешит он наших ребят в этот ихний Центр отдавать. Точно тебе говорю.
Полковник покосился на расстроенное выражение лица комиссара, и только хмыкнул. Потом проводил взглядом строем заходящую на посадку пару самолетов, и упрямо встряхнул головой.
— Да брось ты каркать, Сереж. Ну ведь смог же он самого Кузьмича целых четыре раза в одном бою приголубить. И это при том, что Кузьмич на 'ишаках' уже лет пять крутится, и целую свору собак на этом проглотил. А? Да у нас в бригаде только два человека за все время такое сделать-то могли! Да и те уже в других бригадах поди полками командуют. Нет, Ильич. Я тебе честно скажу. Я думал, что Пашка вообще в штопор сорвется. Я думал чему он там в Харькове на 135-м да у погранцов мог научиться. Максимум, думаю простой пилотаж освоил. А на Пашкин китайский опыт по И-16 я и вовсе рукой махнул, так как почитай и не было того опыта. Я же сам полгода назад от случая к случаю тренироваться на УТИ-4 начал, а вот на это глядючи, поверить не могу. А этот герой словно всю жизнь на 'ишаках' летал. Да не просто летал, а еще и дрался. Ну не может комбриг такой талант нахрен послать!
— То-то и оно, Иваныч. Не мог обычный человек вот так быстро новый самолет освоить. Даже с Пашкиным бипланным опытом. Даже если вспомнить, что их в Нанкине хоть немного на 'ишаках' потренировали. Не мог и точка!
— Ильич! Ты опять за свое! Ну комиссар! Уймись, Серега, я тебя Хрис… В смысле очень тебя прошу. Ну вот скажи ты мне. Ну почему ты, Ильич, его успехам не радуешься? А? Ведь старается же пацан! А что талант у него, так я про то еще от руководства Одесского училища слышал. И то что он за ум взялся, и талант этот к месту применяет, это ведь считай наша с тобой заслуга. Наш ведь полк такого летного демона воспитал. А?
— Вот то и оно, что демона, а не летчика. Ладно, командир! Пусть себе летает. Вот только у меня, глядя на эти чудеса… В общем я тут даже одну книгу про переселение душ читать начал. У индусов в Индии такая вера есть. И не гляди Васька на меня с такой укоризной! А мне меж прочим по должности положено 'опиум для народа', как одного из наших главных врагов изучать. Вот я и изучаю. Только комбригу и комиссару бригады не рассказывай.
— И, как думаешь, чья это душа в Пашку вселилась?
— Может Барановская, а может и вовсе Индры какой.
— Какая тебе еще Гидра?
— Да есть у индусов божество такое, Индра. Вроде того, оно тоже летать умело и громы с молниями с неба бросало. Ваджра, то бишь 'Палица Индры' его молния звалась. Ну вроде Перуна славянского, или Тора скандинавского может слыхал…
— Тихо, Ильич! Кончай религиозную лекцию гнать. Сам комбриг вон к нам идет…
Павла сняла с головы потный шлемофон и, тяжело вздохнув, надела его обратно. Отстегнув ремни она выбралась на крыло и мешком спрыгнула на землю.
'А организьм-то мой 'мужеский' умаялся чуток. Упф-ф! Надо собраться чтобы перед командованием вяленой курицей не выглядеть. Плечи развернуть. Планшет рукой придерживать. И пошла… Угу… свободной походкой от бедра-а а. Хи-хи…'
— Товарищ комбриг! Старший лейтенант Колун учебный бой закончил. Разрешите обратиться к товарищу майору.
— М-да. Успеешь ты, старлей, обратиться. Петровский! Ну-ка, не прячься, сюда иди-ка! Не надо доклада, видал своего лоботряса в небе?! Ну что ты про него нынче скажешь?
Мужественное лицо полковника своим сияющим взглядом в этот момент выражало гордость