Сегодня Павла испытывала очередной И-14-й с новым двигателем уже из второй партии. Всего их на аэродром прибыло пока только семь экземпляров, четыре из первой партии уже отправились в ремонтные цеха для лечения выявленных дефектов.
'Вот он, очередной красавец. Эх! Жаль, их на пару с 'ишаком' выпускать не стали. Нет, все-то мне понятно. И дорого оно и дюраля мало в стране… Но выпускать до 38-го тысячу ТБ-3, которые уже к 35-му безнадежно устарели как бомберы… и при этом зробить всего два десятка И-14, которых из одного ТБ десяток бы получился… Мда-а. Ладно хоть нам-то их дали, а то так бы и сгинул этот Сухово-Туполевский шедевр в безызвестности. Интересно еще, учли ли они уже в этом наши рекламации, что по первым экземплярам высказаны. Эти-то модернизированные прямо на заводе заводскими же летчиками испытали. Один, говорят поглядели в воздухе, не самолет а сказка! Даже приглашать никого из НИИ ВВС не стали, сами всех остальных испытали. И еще вроде бы за счет улучшенных закрылков виража одну-полсекунды они выиграли. Значит, секунд тринадцать, может, тринадцать с половиной вышло. Один хрен лучше, чем у 'ишака' в сравнении с 'японцами'. А вот в сравнении с новым Кавасаки… ну тем что назовут И-97. С тем-то особо не забалуешь… Тот орех нам грызть конечно придется старательно. У него вроде бы вираж вообще как у И-15-го, а скорости как у 'ишаков'. Мдя, ну да ничего. Против десятисекундного 'Кирасира' с интерцептором ведь научились йо-йо выполнять. Вышло у нас там? Вышло! Значит, и против того 'японца', глядишь, сумеем. Ладно, пора и за дело браться. Все как всегда, начинаем с коробочки…'.
Новый истребитель хорошо держался на виражах, не сыпался вниз, как 'ишак' на малых скоростях и был явно маневренней его. Вертикальный маневр с М-62 был значительно лучше чем у И-16 тип 10, а скорость самолета тоже выросла и стала примерно как у первых 'мессеров' в Испании. И дело было не в одном только двигателе. Просто когда Павла со старшим майором Давыдовым согласовывали детали этой модернизации, он упросила его выдать заводским задание на доработку механизации крыла, поставить бронеспинку от 'ишака', улучшенный кок на ступицу винта, ну и, конечно, полностью застекленную кабину. Вот улучшенная аэродинамика вместе с возросшей мощностью сразу и дали прирост скорости и скороподъемности. Бронестекол правда не было, но на это Павла только махнула рукой. Зато первая партия новых Березинских пушек украсила плоскости обновленных машин. С пушками вышла история. Еще когда обсуждали вооружение, начальство сперва вообще не хотело давать ШВАКи, которые ставили на И-16 тип 17. Рассказать про них в новом Центре рассказали, а на все просьбы сурово пошли в отказ. Тогда Павла попросила дать в Центр крупнокалиберные пулеметы. Пулеметы ей легко выделили. И, хотя они были еще новые, выпущенные малой партией, и даже толком не отработанные, но Павла сразу загорелась выжать из этой ситуации по максимуму. Вспомнив, что из Березинского пулемета потом уже в войну вышли нормальные авиапушки по той же схеме с заменой ствола, что и у Шпитального, Павла на пару дней села на уши начальству, но добилась, чтобы пару стволов от ШВАК переделали для БС. Три дня испытаний новой авиапушки между учебными боями, дали поистине сказочную картину, в которую поначалу отказывались верить. Демидов потребовал проверки отчетов и приехал сам вместе с самим конструктором. Соавтора Березину так и не показали, но зато тот сразу подключился к процессу переделки. Несколько дефектов все же вылезли, и инженер не успокоился, пока не придумал, как их устранить. Новая и пока еще тоже опытная пушка, выходила явно прогрессивнее ШВАК. Павла ежедневно отстреливала по полусотне снарядов из каждого ствола по целям на полигоне. Поскольку основных ее обязанностей никто с нее не снимал, то к ночи она падала на кровать не раздеваясь и засыпала без снов, но полученный результат того стоил. Начальство и тут пошло навстречу. НКВД не зря, видно зарабатывало себе грозную и стремительную репутацию, и уже через десять дней смогло организовать замену стволов на всех Березинских пулеметах, предназначенных для вооружения особой эскадрильи.
'…А теперь мой заветный и любимый 'тройной тулуп'… И пойдем-ка мы еще разок по второму полигону отстреляемся. Задача у нас нынче простая – в контурную мишень бомбера с ракурса три четверти из двадцатимиллиметрового 'березняка' попасть…'.
Наибольшие проблемы с вооружением, как она и думала вызвала отработка опытных установок ракет. Новый реактивный снаряд получил маркировку РСШ-60. Литера 'Ш', понятное дело, обозначала шрапнель, а число 60 – изменившийся после обточки диаметр головной части, в девичестве бывшей 63,5-мм шрапнелью Барановского. Блок из восьми снарядов весил около девяноста пяти кило, и подвешивался на узел крепежа типового бомбодержателя для ФАБ-100. И, хотя контакты блока снарядов иногда отказывали и ракеты не запускались, но главное было доказано. Истребитель мог без особых проблем поднять шестнадцать таких ракет и с четвертьсекундной задержкой выпустить их залпом по удаленной от него на километр-девятьсот метров цели. Залп ракет должен был создавать на пути врага сплошное шрапнельное облако. Приезжавшие на аэродром в сопровождении матерых чекистов Батов и Лозино-Лозинский были явно не в лучшем настроении. Глеб между суетой на полигоне успел поведать Павле, что один из ракетчиков был ранен в Харькове при испытаниях, и сейчас находится в московской больнице. Здесь же, во время испытаний удалось залпом одного блока ракет буквально порвать в клочья обтянутый перкалем беспилотный планер. Павла убедила начальство поставить узлы крепежа блоков РС на все И-14 и Р-10, но вот самих блоков было изготовлено пока всего пятнадцать штук, а ракет к ним было на три залпа. Этим количеством удалось вооружить шесть истребителей и один разведчик. Один блок оставили в качестве запасного. Окраска верхних поверхностей всех самолетов была сразу выполнена в оттенках серого и буро-желтого. В общем, последние перед финальным циклом обучения испытания летной техники прошли в целом нормально. Пару раз были проблемы с выпуском шасси, но и их устранили. Немного перегревался новый двигатель под капотом, но с этим за оставшееся время уже ничего нельзя было сделать. А вот с 'Тюльпанами' были непонятки. Сами-то двигатели прибыли и шесть самолетов под них уже выделили. Два Р-10 и четыре И-14. Но работы как-то странно тянулись и не спешили заканчиваться. Павла заходила в цех, и увидев темп работ шла ругаться к начальству. Горелкин разводил руками. Демидов говорил, что все идет по плану. Местные техники были вообще не в курсе. Но становилось ясно, к запланированной дате отлета в Монголию мотореактивные самолеты явно не успевали.
Свет от настольной лампы едва разгоняет вечерний сумрак кабинета. У массивного стола на стуле сидит командир с ромбами в петлицах. Причем сидит он в напряженной позе словно бы готовый моментально вскочить и встать по стойке смирно. Его собеседник едва различим за своим столом. Разговор длится уже четверть часа. Голоса звучат негромко и спокойно, так словно формальное общение начальника и подчиненного на время заменено на более доверительную беседу.
…
— Я хочу точно знать, что вы как начальник особого отдела ГУГБ об этом думаете. Мнения экспертов и агентов это хорошо. Но меня интересует ваше, товарищ старший майор, личное мнение. Вы уже больше полугода занимаете свою должность и вполне можете рассказывать о своих собственных мыслях.
— Слушаюсь, товарищ нарком. Разрешите…
— Вы уверены, что это не провокация?
— Почти уверен. Как я, товарищ нарком, вам уже докладывал, ситуация в данный момент полностью под нашим контролем. Конечно, враги порой бывают очень изобретательны. Но слишком уж странная получается провокация. Сами подбрасывают нам новую технологию и опытные образцы техники, которой у нас в металле еще нет. И через кого? Не инженер, не научник, и не разведчик, а простой летун. Да его вообще могли прямо там на 135-м заводе или в ХАИ арестовать за попытку шпионажа. Вряд ли 'они' рассчитывали на такое состояние нашего внутреннего бардака. Потом 'они' сами находят слабости в подготовке наших летчиков и десантников, и тут же предлагают вполне действенные меры по их устранению. Причем ни одна их этих мер принципиально не может ослабить нашу армию. Как раз наоборот, не покажи 'они' нам этих прорех в методиках подготовке и уставах, мы могли бы потом жестоко поплатиться и не один раз. Параллельно 'они' подсовывают нам явно секретные сведения о работах на Западе. ГРУ пришло к тем же выводам, что и мы – сведения эти подлинные. Есть мелкие неточности, но старший лейтенант ведь не фотоаппарат. Дальше. Уже в процессе разработки своих предложений 'их эмиссар' уже сам изобретает новое ракетное оружие, которое по ряду показателей должно быть даже более эффективным чем уже готовые и уже несколько лет испытывающиеся разработки РНИИ. Заключение экспертов уже есть, так что сомнений в этом быть не может. Наконец, 'они' же помогают нам на ранней стадии выявить серьезные опасности для наших войск в зоне только начавшегося конфликта, и тут же
