}
58. [Комедиограф] Платон, перечисляя все, что спьяну бывает с женщинами, пишет в 'Фаоне' [Kock.I.648]: {66}
{66 Отрывок пестрит непристойными намеками; речь принадлежит Афродите.}
Ну ладно, уж давно молюсь я, женщины,
Чтоб обратилось ваше неразумие -
В вино: недаром говорит пословица,
Нет никого для баб милей кабатчика.
Так вот, чтобы предстать перед Фаонов лик,
[f] Немалые готовьте приношения:
Чтоб были мне, питательнице юношей,
Лепешка с соблазнительными яйцами,
Пирог брюхатый из муки просеянной,
Дроздов девичьих на меду шестнадцать штук,
Двенадцать зайцев лунно-сельдереевых. {67}
{67 Двенадцать зайцев... — О плодовитой натуре зайца см.400е. Сельдерей (???????) был эвфемизмом женских половых органов (???????).}
Оставшееся дешево: послушай же.
Три меры бульб {68} для Членовоздымателя,
{68 Три меры бульб... — О бульбе-луке как любовном снадобье см. 5с, 63е.}
Стволовику и двум его помощникам {69} -
{69 ...стволовику и двум его помощникам... — Яички (см.395г). Стволовик (Конисал) — божество, близкое к Приапу.}
(442) Дощечку миртовую, {70} выщипанную
{70 ...дощечку миртовую... — Мирт символизировал женские половые органы (Фотий 281.10).}
Вручную, без вонючего светильника; {71}
{71 ...без вонючего светильника......— Использовались для удаления волос с лобка и половых губ (см. Аристофан «Лисистрата». 927; «Женщины в народном собрании». 13).}
Псу гончему - изюму потемнелого,
Грош - Торчаку, полгроша - Устремителю,
И Ездоку-герою - шкуру с хлебцами.
Вот таковы расходы. Если можете
Внести, войдите; если ж нет, то попусту,
Терзайтесь вашей сладострастной похотью.
Аксионик в 'Филинне' [Kock.II.414]:
Верь женщине, что говорит: 'не пью... воды'.
[Национальные особенности пьянства]
[b] 59. И даже целые народы удостоились славы за пристрастие к пьянству. Например, Бетон, измеритель пути Александра, в книге 'Стоянки пути Александрова' [р. 134 Muller], а также Аминта в своих 'Стоянках' пишут [Ibid., р. 136], что народ тапиров до того привержен пьянству, что даже не умащается ничем иным, кроме вина. То же пишет и Ктесий в книге 'О налогах с Азии' [frag.97 Muller]. Он называет их справедливейшими {72} из людей. Гармодий Лепрейский пишет в книге 'Об обычаях фигалейцев' [FHG.IV.411], что эти жители Фигалии близ Мессены очень [с] любят пить и гулять. Филарх же пишет в шестой книге [FHG.I.336], что жители Византия до того дошли в своем пьянстве, что жили в кабаках, спальни свои вместе с женами уступив внаем чужестранцам, а звука военной трубы не выносили даже во сне. Поэтому когда пришла война, и они были не силах защищать стены города, [их] стратег Леонид приказал виноторговцам поставить свои палатки прямо на стенах; только после этого, как пишет Дамон в книге 'О Византии' [Ibid., IV.377], {73} кое-как удалось прекратить дезертирство. Менандр в комедии 'Аррефора или Флейтистка' [Kock.III.23]:
{72 ...называет их справедливейшими... — Или «самыми алчными» (???????????) по конъектуре Кайбеля.}
{73 Это могла быть осада города Антиохом (ок.262-258 гг. до н.э.) или ранее, Филиппом Македонским.}
Всегда купцов Византии поит допьяна.
[d] Из-за тебя всю ночь мы напивалися
И, мне сдается, пили очень крепкое -
Встаю наутро четырехголовым я.
За пьянство, высмеивает Эфипп в 'Бусириде' аргивян и тиринфян. Геракл у него говорит [Kock.II. 251]:
- Не знаешь разве, божества свидетели,
Что аргивянин я, к тому ж тиринфянин?
Мы пьяными всегда идем в сражение.
[e] - Вот потому всегда вы разбегаетесь.
И милетяне, как говорит Эвбул в 'Приклеившемся' [Kock.II. 181], когда напиваются, то лезут в драку. И об элидянах Полемон в своих эпиграммах о городах пишет так [frag.80 Preller]:
В пьянстве и лжи погрязла Элида. А города облик
Нравы его горожан определяют вполне.
60. Феопомп, рассказывая в двадцать второй книге о фракийских халкидянах, пишет [FHG. 1.304]: 'Случилось так, что они забыли добрые нравы и бросились в пьянство, безделье и распутство'. Все фракийцы [f] тоже пьяницы: поэтому и Каллимах говорит [frag. 109 Schneider; 477с]:
Он ненавидел питье по-фракийски, большими глотками,
Малою чашею пить было довольно ему.
О мефимнянах Феопомп в пятидесятой же книге пишет [FHG.I.321]: 'они устраивали себе пышные трапезы, разваливаясь на ложах и пьянствуя, но не совершали ничего, достойного этих трат. Конец этому положил (443) тиран Клеомид, {74} приказав завязать в мешки и утопить в море трех-четырех главных развратников вместе со своднями, совращавшими свободорожденных женщин'. Гермипп пишет в книге 'О семи мудрецах' [FHG. III.40], что так же поступил и Периандр. Феопомп во второй книге 'Истории' пишет [FHG.I.284; ср.271е]: 'Иллирийцы едят и пьют сидя; на свои сборища они приводят и своих жен, для которых не зазорно пить за здоровье [b] кого ни придется из присутствующих; а потом они уводят мужей по домам. Все иллирийцы живут очень скудно, и за выпивкой подпоясывают животы широкими поясами: поначалу довольно свободно, но по мере питья все туже и туже. Ардианы же, - продолжает он, - имеют 300 000 подданных на положении илотов. Каждый день они пьянствуют и пируют, [c] не жалея еды и питья. Поэтому кельты, когда воевали с ними, зная об этой их невоздержности, приказали всем воинам приготовить в шатрах пир, как можно более богатый, но в кушанья положить ядовитую траву, способную прочищать и разрывать внутренности. И после этого одни из ардиан погибли от руки кельтов, а другие побросались в реки от страшных болей в животе'.
{74 ...тиран Клеомид... — Клеоммид у Исократа («Письма». VII.8), характеризующего его как «нетиранического» правителя, который не казнил, не изгонял и не конфисковывал, а наоборот, вернул изгнанных и отдал им их имущество, сохранил гражданам оружие и почти не ограничил их политические права (до 340 г. до н.э.).}
61. Когда Демокрит закончил свою длинную, ни разу не прерывавшуюся речь, Понтиан заявил, что источником {75} всех этих ужасов является вино, [d] от которого происходят и опьянение, и безумства, и бесчинства. Кто этим буйно увлечен, тех Дионисий, прозванный Бронзовым, неплохо назвал в своих 'Элегиях' гребцами чаш [PLG.4 frag.5]:
{75 Букв, «метрополией».}
На Дионисовых веслах плывут через винное море,
Пьяных пиров моряки, чаш пустотелых гребцы;
Бьются за это, ведь страсть к питью у них неистребима.
Алексид, рассуждая в 'Цирюльнике' о ком-то, сильно пьющем, говорит [Kock.II.334]:
