[с] 118. Да и помимо этого, если прочитать всех его 'Тимеев', 'Горгиев' и прочие подобные диалоги, в которых он рассуждает о науках, о природе и о многом другом, то и здесь восхищаться нечем. Все это можно найти и у других писателей, изложенное не хуже, если не лучше. Так и Феопомп Хиосский пишет в книге 'Против школы Платона' [FHG.I.325; J.2 В 591]: 'Несложно заметить, что многие его диалоги бесполезны и неправдивы и большинство из них заимствовано: иные [d] из диатриб Аристиппа, иные - Антисфена, а многие и у Брисона Гераклейского'. Даже обещанные им самим рассуждения о человеке нам приходится выискивать в его сочинениях, - среди описаний пиров да малопристойных рассуждений о любви. Все это сочинил он, глубоко презирая будущих читателей, чему подтверждение - властолюбие и коварство большинства его учеников.
119. Эвфрей (см. выше 506е), например, когда жил в Македонии при [е] дворе Пердикки, держался царственнее самого царя, хоть и был низкого рода и клеветнического нрава: среди царских друзей он выбирал знакомцев так придирчиво, что нельзя было попасть к нему за стол, не зная геометрии или философии. {231} Поэтому-то (как пишет Каристий в 'Исторических записках' [FHG.IV.357]), когда к власти пришел Филипп, то Парменион этого Эвфрея схватил в Орее и казнил. Точно так же и Каллипп Афинский, тоже ученик Платона, хоть и был соучеником и [f] товарищем Диона и сопровождал его на пути в Сиракузы, {232} однако, едва увидев, что Дион хочет стать единовластным правителем, убил его и сам попытался стать тираном, но был зарезан. А Эвэон Лампсакский (как сообщают Эврипил, Дикеокл Книдский в девяносто первой книге 'Бесед', а также оратор Демохар в речи 'В защиту Софокла против Филона' {233}) ссудил своему городу денег, взял в залог акрополь и долго занимал его в надежде стать тираном, пока граждане не собрались, не вернули ему деньги, и не выкинули его прочь. (509) А Тимей Кизикский {234} (как пишет тот же Демохар) раздав согражданам много хлеба и денег, заслужил этим их уважение и доверие, и вскоре с помощью Арридея попытался устроить переворот. Но против него было выдвинуто обвинение, и он был изобличен и так заслужил всеобщее презрение, и хотя его, уже дряхлого старика не изгнали из города, доживал свою жизнь в бесчестии. Таковы и поныне некоторые из философов Академии, живущие бесчестно и нечестиво. Наперекор природе и богам они обманным путем наживают большие деньги и так снискивают всеобщее восхищение. Таков был Херон Пелленский, который учился не только у Платона, но и у Ксенократа; в родном городе он сделался жестоким тираном и не только изгнал [b] из города лучших граждан, но и роздал их рабам господские богатства и отдал им в супружество господских жен, вдохновленный на все это прекрасным 'Государством' и беззаконными 'Законами'!
{231 ...не зная геометрии или философии. — Намек на надпись, сделанную Платоном на дверях: «Не знающим геометрии вход воспрещен».}
{232 ...на пути в Сиракузы... — Когда Дион возращался из изгнания в Афинах. См. Платон «Письма» III и VII, Плутарх «Дион» 28.}
{233 ...«В защиту Софокла против Филона»... — Политический деятель Софокл предложил декрет (307/306 г. до н.э.) об установлении цензуры против сочувствующих Македонии. Филон внес контр-декрет (?????? ?????????), который Демохар защищал безуспешно; см. Диоген Лаэрт. V.38, Афиней 610е, Демохар фрагм. в Baiter and Sauppe, р.341.}
{234 ...Тимей Кизикский. — Среди учеников Платона упоминается Тимолай из Кизика, а не Тимей; см. Диоген Лаэрт. III.46.}
120. Потому-то и высмеивает комедиограф Эфипп в 'Потерпевшем кораблекрушение' и самого Платона, и некоторых его последователей - [с] за то, что они жили продажными доносчиками, утопали в роскоши и о красоте своей заботились пуще нынешних щегольков. Пишет он так [Kock.II.257]:
Затем поднялся малый оборотистый,
Платоновский ловкач из Академии,
Золотолов Брисоно-Фрасимаховый, {235}
{235 ...Брисоно-Фрасимаховый... — О Брисоне ср. выше, 508d. Фрасимах из Халкедона (505с) хорошо известен из «Государства» и «Федра». Комический поэт не утруждал себя различением софистических школ.}
Нуждой влекомый, к ремеслу прибившийся
[d] Словес доходно-прибыльных, наученный
Обдуманным речам, со стрижкой модною,
С небритой бородой, до пят отросшею,
В сандалиях с ремнями наголенными,
Перевитыми вкось, в плаще, как в панцире,
Он, оперев на трость свой торс внушительный,
[e] Слова чужие, не свои, мне кажется,
Провозгласил: 'О граждане афинские!'
Окончим здесь, милый мой Тимократ, это наше собрание выписок. А в следующий раз мы поговорим о людях, прославившихся роскошью.
Конец Книги одиннадцатой
Книга двенадцатая
[О наслаждении]
(510) [Афиней:] {1}
{1 В результате значительного сокращения двенадцатая книга полностью утратила диалогический характер и представляет собой авторскую речь Афинея.}
Ты, верно, из Кирены,
друг мой Тимократ, потому что по словам Алексида в его 'Тиндарее' [Kock.IL384]:
- там в обычае,
Что если пригласишь ты гостя к ужину,
С ним восемнадцать явятся незваными
На десяти повозках, на пятнадцати
Упряжках, и изволь их всех кормить-поить, -
Так лучше бы не приглашать и первого!
Так и мне лучше бы молчать и не добавлять нового к уже столькому [b] сказанному, - но раз уж ты так неотступно требуешь рассказа о тех, кто прославился роскошью, и о тех наслаждениях, которым они предавались... [пропуск] ...
2. Всякое удовольствие начинается с желания, а кончается удовлетворением [ср. Аристотель 'Никомахова этика' 1173b 7-13]. Правда, поэт Софокл, сам [в молодости] падкий на удовольствия, не захотел унижать свою старость и объявил ее любовное бессилие добродетелью, сказавши, будто рад избавиться от любовных утех, как от власти злого [с] деспота [Платон 'Государство' I.329С]. А я добавлю, что и суд Париса у старинных поэтов был не чем иным, как выбором между наслаждением и добродетелью: выбор пал на Афродиту, то есть наслаждение, и тогда все в мире пришло в смятение. Думаю, что о том же самом и славный Ксенофонт сплел свой миф о Геракле и Добродетели ['Воспоминания о Сократе' 2,1]. А Эмпедокл пишет [frag.128]:
Вовсе не знали они {2} ни Войны, ни Смятения битвы,
{2 Вовсе не знали они... — Разумеются люди золотого века.}
[d] Зевса не знали царя, Посейдона не знали, ни Крона,
Но лишь Киприду царицу.
Милость ее обретали смиренных даров приношеньем, {3}
{3 ...даров приношеньем (’????????)... — Приношения вообще, по преимуществу же скульптурные.}
Дивных картин живописных, священных елеев душистых,
Жертвами чистого мира и ладана благоуханьем,
Бурого меда на землю из сотов струи проливая.
И Менандр в 'Кифаристе' [Kock.III.81] говорит о страстном любителе музыки:
