Назавтра же она его утешила,
Сказала: 'Что, дружочек, опечалился?
Все пустяки, клянуся Афродитою!
Не ты в накладе, щит свой в бегстве бросивший,
[d] А те, кто этот щит тебе доверили'.
Рассказывают, как-то в доме Мании
Была пирушка, и когда черед пришел
Ложиться с ней какому-то негоднику,
Он ей: 'Ты сзади хочешь или спереди?'
Она ему со смехом: 'Друг мой, спереди,
Конечно: если на живот улягусь я,
Отъешь мне ленты, в локоны вплетенные'.
43. Махон собрал рассказы и о других гетерах, которые тоже стоит припомнить по порядку. Вот образчики остроумия Гнафены:
[e] Однажды у Гнафены выпивал Дифил,
'Какое у тебя вино холодное,
Гнафена', - говорит он. 'Разумеется, -
Она в ответ ему, - ведь мы кладем туда
Из пьес твоих всегда стишок какой-нибудь'.
Рассказывают, что Дифил Гнафеною
Был приглашен на пир, чтоб Афродисии
Отпраздновать. Гнафена же всегда его
Ценила выше всех своих возлюбленных.
Он был польщен ее любовью страстною.
Пришел с двумя кувшинами хиосского,
И четырьмя фасийского, закусками,
Венками, мирром, сладостями, лентами, {76}
{76 ...лентами... — Возможно, это рыбы-ленты, ценившиеся как изысканное лакомство (см. 325f). Это был складчинный пир, на который все гости приносили свои взносы продуктами (см. 365d).}
Козленком, также поваром, флейтисткою.
[f] Клиент-сириец также ей прислал на пир
Сосудец снегу {77} и саперду-рыбицу. {78}
{77 ...Сосудец снегу... — Об использовании снега для охлаждения вина см. 125c-d.}
{78 Саперда — Эта весьма невкусная рыба (род морского окуня) использовалась только для засолки (см. 117а).}
Гнафена, испугавшись, что заметят их,
А более страшась, как бы Дифил ее,
Не опозорил, выведя в комедии,
Саперду отослать незамедлительно
Велела к людям, в выдумке нуждавшимся, {79}
{79 ...в выдумке нуждавшимся... — То есть в соли в переносном смысле; ср. «аттическая соль».}
А снег тайком в кувшин вина насыпала,
(580) Слуге велела десятью киафами
Вина наполнить чашу и подать ее Дифилу.
Тот с огромным удовольствием
Единым залпом выпил и, приятною
Прохладой пораженный, закричал поэт:
'Клянусь Афиной и богами прочими!
Гнафена, винный погреб, без сомнения,
Холодный у тебя'. Она ж в ответ ему:
'Конечно: круглый год мы обязательно
В него относим все прологи пьес твоих'.
Случилось так однажды, что с Гнафеною
Спал негодяй, бичом исполосованный,
[b] Обняв его, Гнафена вдруг нащупала
Почти по всей спине рубцы бугристые.
'Где ж, горемыка, так ты изувечился?' -
Тот врет: 'В святой огонь {80} упал я мальчиком'.
{80 Святой огонь — огонь на алтаре или погребальный костер; в обоих случаях это было актом святотатства.}
'Клянусь Деметрой, так недаром кожицу
Ты со своей сдираешь оконечности:
Не должен грех остаться безнаказанным! (??????????)'
У Дексифеи-девки раз обедала Гнафена.
Видя, что почти все лакомства
[с] Та каждый раз откладывает матери,
Воскликнула Гнафена: 'Артемидою
Клянусь, когда б я это знала, женщина,
Я б не к тебе пришла обедать, к матери'
Рассказывают, что когда старухою
Гнафена стала, дряхлою развалиной,
По рынку шла, разглядывая лакомства,
Расспрашивая цены, вдруг заметила
Торговца мясом, паренька смазливого,
[d] И говорит: 'Красавчик, ради всех богов,
Во сколько, милый, это мясо станет мне?'
'За три обола станет и наклонится', {81}
{81 ...наклонится... — В оригинале каламбур, основанный на созвучии греческих глаголов «взвешивать» и «ставить», здесь в похабном смысле означало карийскую позицию.}
Ей отвечал похабник. 'Сиротинушка, -
Воскликнула Гнафена, - кто же даст тебе,
В Афинах вешать мерою карийскою?'
Стратокл однажды взялся неожиданно
Знакомых угостить двумя козлятами
И круто просоленными закусками.
[e] Он думал, знать, с удвоенною жаждою
Наутро все решат продолжить выпивку,
Тогда получит взносы с них складчинные. {82}
{82 ...Взносы... складчинные. — Текст предположителен, однако смысл совершенно ясен: Стратокл устраивал складчинный обед. Очень солеными блюдами, вызывающими жажду, могли быть маринованые устрицы (Лукиан. «Ослы». 47).}
Гнафена ж, видя, как один клиент ее.
О взносах вздорит, склока разгорается,
Сказала: 'Все понятно: под Козлятами
И у Стратокла бури начинаются'. {83}
{83 ...под Козлятами... — Так назывались три звезды в созвездии Возничего, восход которых (6 октября) предвещал штормы на море.}
Заметив как-то юношу худющего,
Невзрачного и черного, и, кажется,
