Надеясь обрести смех по возвращении на родину, он считал себя обманутым, поскольку этого не произошло. Но однажды он случайно прибыл на Делос, обошел все его диковины и зашел в храм Латоны, надеясь увидеть замечательную статую матери Аполлона. А увидев, что эта статуя - безобразный чурбан, нечаянно рассмеялся. Разгадав оракул бога и избавившись от болезни, он воздал богине великие почести.
[с] 3. Анаксандрид в 'Старческом безумии' говорит, что шутовству (на пирах) положили начало еще Радамант и Паламед [Kock.II. 139]:
...а оно не от жизни хорошей:
Радамант с Паламедом придумали встарь,
чтобы те, кто не сделали взноса,
Веселили гостей на складчинном пиру.
О скоморохах упоминает и Ксенофонт в 'Пире'; о Филиппе он говорит следующее [1.11]: 'В дверь постучался шут Филипп и велел привратнику доложить, кто он и почему желает, чтоб его впустили; он пришел, прибавил он, собравши все нужное для того, чтобы обедать на чужой [d] счет; да и слуга его очень отягощен, оттого что ничего не несет и оттого что не завтракал'. Македонец Гипполох в письме к Линкею упоминает шутов Мандрогена и Стратона из Аттики (ср. 130с). В Афинах была пропасть подобных искусников. Например, в диомейском храме Геракла их собиралось до шестидесяти, и в городе их так и называли: 'шестьдесят сказали так' или 'я только что от шестидесяти'. Среди них, как пишет Телефон в сочинении 'О Городе' [FHG.IV.507], были и Каллимедонт-Краб, [e] и Диний, и Мнасигитон с Менехмом. И такая слава шла об их увеселениях, что, прослышав об этом, Филипп Македонский послал им талант, чтобы они записывали свои шутки и посылали ему. Этот царь и впрямь был охотник посмеяться, как свидетельствует в 'Филиппиках' оратор Демосфен (см. Демосфен. 'Олинф.'. 11.19). Другим любителем посмеяться был Деметрий Полиоркет, как пишет Филарх в шестой {2} книге 'Истории' [FHG.I.335]: он говорил, что у Лисимаха двор - как сцена из комедии, все имена - двухсложные; {3} это была насмешка над Бифием [f] и Паридом, бывшими в большой силе при дворе Лисимаха, и над некоторыми другими из его друзей. А при самом Деметрий были Певкесты, Менелаи и даже Оксифемиды. {4} Когда Лисимах узнал об этом, то сказал: 'Что-то я не видел, чтобы на трагической сцене появлялась блудницы!' - имея в виду флейтистку Ламию (см.577с). Но Деметрий и тут нашелся: (615) 'Зато у меня блудница живет стыдливее, чем у него Пенелопа'. {5}
{2 ...в шестой... — По другим источникам в десятой (261b).}
{3 ...все имена двухсложные... — Вообще говоря, имена рабов были короче имен свободных.}
{4 ...Оксифемиды. — Об именах в трагедии и комедии ср. 222а-223а, о парасите Бифии см. 246е, об Оксифемиде см. 578b.}
{5 ...чем у него Пенелопа. — Ср. Плутарх. «Деметрий». 25.6.}
4. Любителем посмеяться был и римский полководец Сулла, как уже говорилось [261с]. И другой римский военачальник, Луций Аниций, победивший и захвативший иллирийского царя Генфия {6} с сыновьями, устроил в Риме на своих победных играх истинное посмешище, о котором Полибий пишет в тридцатой книге [14]: 'Он пригласил из Эллады [b] знаменитейших артистов и, соорудив в цирке огромнейшие подмостки, вывел на них сначала всех флейтистов вместе. Это были беотиец Феодор, Феопомп, Лисимах {7} и Гермипп, - все знаменитости. Он поставил их на передней части сцены вместе с хором и велел играть всем разом. Лишь только музыканты начали играть, сопровождая игру приличествующими движениями, [c] Луций послал сказать, что играют они дурно, и лучше сделают, если затеют состязание друг с другом. Музыканты были в недоумении. Тогда один из ликторов показал, как они должны выйти друг на друга и устроить подобие битвы. Быстро сообразив, чего от них хотят, флейтисты дозволили себе вольные движения, отвечавшие обычной их распущенности, и тем произвели на сцене величайшую сумятицу. Средние части хоров они обратили против крайних, а сами под дикую разноголосицу флейт то сходились, то расходились. Под звуки музыки [d] топали ногами хористы и, приводя в сотрясение сцены, неслись на своих противников и снова отступали, оборотивши тыл. А когда кто-то из хористов опоясался, внезапно отделившись от хора, и замахнулся как в кулачном бою на несущегося против него музыканта, зрители разразились восторженными рукоплесканиями и криками одобрения. Правильная битва еще продолжалась, когда два плясуна под звуки флейт введены были в орхестру, а четыре кулачных бойца взошли на сцену с трубачами и горнистами. Зрелище всех этих состязаний получалось неописуемое. [е] А уж о трагических актерах, - прибавляет Полибий, - все, что я мог бы сказать, сочли бы издевательской выдумкой'.
{6 ...царя Генфия... — Генфий был союзником Персея, см. Ливии. XLIV. Аниций, будучи пропретором, разбил его в 167 г. до н.э.}
{7 Лисимах — имя испорчено.}
5. Когда Ульпиан закончил и все отсмеялись над таким 'неподражаемым' {8} представлением Аниция, начались рассказы об актерах, называвшихся 'бродягами' (??????) {9} и возник вопрос, упоминается ли о них у древних: ведь о фокусниках (????????????) уже было сказано (20а). Магн сказал: 'Комедиограф Дионисий Синопский в следующих стихах из пьесы 'Тезки' упоминает о бродячем актере Кефисодоре [Kock.II.426]:
{8 Неподражаемое... — Обыгрывается имя «Аниций», звучащее по-гречески как «непобедимый».}
{9 ...называвшихся «бродягами»... — То есть странствующие скоморохи и фокусники; см. 224d.}
Рассказывают, некий муж-афинянин,
Кефисодор, 'бродягой' называвшийся,
Дурачиться любил в часы досужие:
Легко взбегал по склону он Акрополя,
А вниз едва-едва тащился с посохом.
Упоминает о нем и Никострат в 'Сирийце' [Kock.II.226]:
Говорят, совсем неплохо пошутил Кефисодор
[f] Скоморох, мне Зевс свидетель: там, где узкий был проход,
Разместил посередине он с вязанками людей;
Так забил он переулок, и никто пройти не мог.
(616) А о Панталеонте упоминает Феогнет в 'Хозяйском прихвостне' [Kock.III.365]:
Панталеонт-то сам с людьми заезжими,
Его не знавшими лишь мог дурачиться.
Почти не протрезвлялся ради смеха он,
Особенным манером разговаривал.
И философ Хрисипп в пятой книге трактата 'О Благе и наслаждении' пишет о Панталеонте следующее: 'Когда бродяга Панталеонт был при смерти, он подшутил над своими сыновьями, сказав каждому из них, что [b] ему одному скажет, где закопал свое золото. Обман раскрылся только когда позднее все сыновья встретились на раскопках'. {10}
{10 ...на раскопках. — Здесь оканчивается речь Магна.}
6. Не было недостатка на нашем пире и в шутниках (???????????????). Об одном таком Хрисипп в той же книге пишет: [c] 'Некоему шутнику должны были по приговору суда отрубить голову, и он сказал, что ему хочется напоследок сказать нечто, вроде лебединой песни. Когда ему разрешили, он начал потешать публику'. Миртил заметил, что именно такие дразнили и сердили царя Лисимаха, и он правильно на это ответил. 'Арсиною, жену Лисимаха, однажды стошнило на пиру, а царский помощник Телесфор непристойно пошутил над этим, переиначив стих из трагедии [TGF2. 914]:
Некстати эту Музу (???? ?? ???????) ты привел сюда. {11}
{11 Некстати ... привел сюда. — произнеся ???? ?’ ?????????, т.е. «эту блюющую».}
Услышав это, Лисимах приказал бросить его в железную клетку для зверей и держать в ней, как дикого зверя; там он и умер. Если же ты, Ульпиан, хочешь расследовать, у какого автора встречается железная клетка (?? ????????), скажу, что ты можешь найти ее у Гиперида [Blass3 frag.34], а где именно, - поищи сам. Так и египетский царь Тахо, [d] пошутив над спартанским царем Агесилаем, пришедшим к нему на помощь (а был Агесилай очень малого роста), лишился власти и стал частным лицом, из-за того, что тот отказал ему в помощи. {12} Острота такова: {13}
