— изо всех сил надрывался радиоприемник, внося некоторую сумятицу в левое ухо Джеймса Хеллборна. А ведь еще только пять часов утра по местному времени (пересекли треть континента и всего на час отклонились от Кейптаунского меридиана. Хоть какое-то разнообразие — впервые со дня Манильской бойни Хеллборн перемещался вдоль меридианов, а не параллелей).
«Сто банок пива на стене, — подумал Джеймс. — Мы выпили одну и осталось девяносто девять. Девяносто девять банок банок пива на стене. Мы выпили одну и осталось девяносто восемь. Девяносто восемь банок пива…»
Правое ухо тем временем прислушивалось к пафосным речам Аттилы Куна, обращенным к недостаточно подкованному бойцу:
— Как называется наш бронепоезд?
— «Легендарный борец за свободу БДВР товарищ красный командир Пусянь Ваньну»! — отбарабанил солдат.
— А почему мы его все время называем «Пуссикэтом»?
— По двум причинам, товарищ комиссар-подполковник, сэр! Дабы запутать врага и сэкономить время в бою!
— Совершенно верно. А кем был Пусянь Ваньну?
— Легендарным борцом за свободу Бохайской Демократической Восточной Республики и партизанским красным командиром!
«Надо же, — удивился Хеллборн, — а на моей планете он был самым обычным императором».
Процесс удивления длился недолго и был прерван сиреной тревоги.
— Все по местам! По местам! — кричал пробегавший Белгутай, за которым немедленно последовал Хеллборн. — Торпедная атака!!!
«Торпедная что?!» — поразился альбионец. — «Неужели я все-таки на корабле?!»
Истина открылась ему через минуту с лишним, когда он выбрался на крышу и схватил бинокль. Бронепоезд «Легендарный… и так далее» по-прежнему двигался на север, но вскоре ему предстояло сделать крутой поворот на северо-запад, согласно изогнутой береговой линии. Перпендикулярный отрезок дороги наблюдался без помех (солнце как раз показалось из-за линии горизонта) — как и несущийся по данному отрезку одинокий броневагон неизвестной госпринадлежности. Понятно, это и есть торпеда, решил Хеллборн и ему стало нехорошо. Не только поэтому — «Пуссикэт» принялся замедлять ход, что повлияло на желудок. Не морская болезнь, так железнодорожная.
Загрохотали пушки, в том числе под ногами Хеллборна. Разнесенные спонсоны позволяли вести огонь под немыслимыми углами. Черт побери, попали, констатировал Джеймс с облегчением. Предчувствия не оправдались. С другой стороны, еще ничего не закончилось. Ага, а вот и «торпедоносец». Бронепоезд Доминации. Короче нашего, гораздо короче, всего один паровоз и пять вагонов. Далековато, стрелять из зенитных автоматов бесполезно, остается продолжить наблюдение. Или даже спуститься вниз, задумался Хеллборн, прислушиваясь к наушникам.
Первый залп легионерских орудий прошел высоко над головой. Второй рассеялся красивой полосой по пляжному песку и волнам залива. Третьего не было, потому что драконские артиллеристы накрыли цель. УБИТ! Вот это называется — в клочья! Прямое попадание в арсенальный вагон, не иначе. «Пуссикэт» даже не замедлил ход, когда сметал с рельсов остатки вражеской машины.
А вот и третий залп. Опять над головой. Но с другой стороны. Что за чертовщина?! Мы же его уничтожили?!
Километрах в четырех от берега на волнах Атлантического океана покоился неказистый скалистый островок. Как раз в этот момент из-за него показался корабль — морской корабль, немедленно окутавшийся бледным дымом. Снова перелет. Небольшой такой кораблик, нечто среднее между эсминцем и фрегатом. Небольшой, но мерзкий. Вот и еще один залп.
Что за нелепая ситуация, заметил Хеллборн. Даже на «Матильде» он находился в центре событий, а сейчас торчал на третьестепенном боевом посту, без возможности на что-либо повлиять — и даже без возможности во всем разобраться. Чей это корабль вообще? Легионерский? Флагов не разглядеть. Хоть бы один самолет прилетел, или пехота какая-нибудь подошла по…
БРРРАНГ!
…ближе.
Один из вражеских снарядов разрезал состав примерно на две равные части. Головная часть продолжила движение, хвостовая затормозила — и это еще мягко сказано. Удивительно, но все вагоны (кроме уничтоженного прямым попаданием) остались на рельсах. Рельсы тоже уцелели. Кроме тех, что были под невезучим вагоном — они раскрылись в разные стороны подобно розочке, и притомозили движение хвостовой части. К счастью, скорость в этот момент не превышала десяти километров час.
Хеллборн ощупал себя («экстренное торможение» естественным образом опрокинуло его на крышу вагона), повреждений не обнаружил. «Разве что мои бедные уши…» Орудия бронепоезда загрохотали с удвоенной энергией. Залп, второй, третий… Джеймс не отрывался от бинокля. Ага! Накрыли! Задымился, тварь!!! Вражеский корабль больше не стрелял, но его прожектор засверкал всеми цветами радуги. Век учись, они используют для сигнализации разноцветные фильтры. Это так ненадежно…
Век? Нет, я не собираюсь оставаться здесь так долго!!!
Пушки «Пуссикэта» прекратили огонь.
— Спускайся вниз, Джеймс, — позвал его Белгутай через бесконечные пять минут. — Нет, не сюда — на насыпь.
Хеллборн подчинился, и вскоре стоял рядом с другими старшими офицерами, изучавшими разрыв между головной и хвостовой частью состава. Тщательный осмотр прояснил многое, если не все. Вражеский снаряд угодил в насыпь под злополучным вагоном — последовавший взрыв очень удачно подбросил вагон в воздух, расцепив его с остальными. Только поэтому прочим вагонам удалось задержаться на рельсах. Санитары — и Патриция в том числе — копались в разрушенном вагоне. Джеймс решил на всякий случай не смотреть в ту сторону. Черные амазонки обшаривали разбросанные вдоль путей обломки взорванного бронепоезда Доминации.
— Сколько? — только и спросил полковник Маккорд. Нет, он не имел в виду убитых и раненых.
— Два-два с половиной часа, сэр, — отозвался Тетлок. — Если очень постараемся, то…
— Нет времени, — покачал головой командир. — Аттила!
— Сэр? — мадьяр был тут как тут.
