– Что он говорит? – спросил Пахман.
– Ничего. Просто тупо пялит глаза!
– Что он делает? – с тревогой спросил Пахман.
– Тупо пялит глаза. А что?
От злости Пахман чуть не вывернул руль:
– Выходит, ты не завязал старику глаза?
Грау только кивнул.
Пахман потерял на мгновение дар речи. Потом прошипел:
– Когда тебя делали, старик твой, должно быть, был в стельку пьян.
Пять минут на колонке показались светловолосому вечностью. С небрежным видом, но внутренне весь подобравшись, он облокотился на дверцу машины. Только бы не застонал шеф.
Пахман принес из киоска рядом с колонкой небольшую бутылку «Егермейстера».
– Ну-ка, выпей. Может, это тебя успокоит!
Похоже, водка и в самом деле подействовала. Во всяком случае, Фолькеру заметно получшало. До того самого момента, как у Зоста они попробовали свернуть с главного шоссе.
– А, черт! – прошептал он, вглядываясь вперед. Там сновали люди в коричнево-зеленой форме. На полицейских, скинувших дождевики, заметны были пуленепробиваемые жилеты, у многих на шее висели автоматы.
Грау потянулся за своим «УЗИ».
Но почувствовал, как Пахман положил руку ему на плечо.
– Спокойно. Оставь это барахло внизу. Силой тут не прорвешься. Они превратят тебя в решето.
Пахман сосредоточенно следил за происходившим на перекрестке. Какой-то «фольксваген» и «мерседес» пропущены были одним мановением руки, следовавший за ними «рено», дряхлость которого видна была невооруженным глазом, остановлен.
Оттуда вылезли двое парней и девушка. Парней заставили упереться руками в крышу автомобиля. Пинком полицейский переместил их ноги подальше, так что вся тяжесть тела лежала теперь на руках и никакое сопротивление было невозможно. Двое полицейских обыскивали подозреваемых – под мышками, между ног, за пазухой. Затем внимательно проверены были багажники и кабина, залезли даже под капот двигателя.
– Но зачем они обыскивают «рено»?
Пахман ухмыльнулся.
– Взгляни на волосы этих мальчиков. Длинные космы всегда подозрительны. Внимание, они отъезжают…
Молодым людям разрешили вернуться в машину. «Рено» тронулся, подъехал следующий автомобиль. Короткий взгляд полицейского, взмах руки – путь свободен.
Пахман с невозмутимым видом опустил стекло, положил руку на дверцу. Бросился в глаза перепачканный краской рукав рабочей одежды, самая их надежная маскировка. Небрежно откинувшись назад, человек со шрамом был само добродушие и уверенность.
Настала очередь «транзита».
Подошли двое полицейских.
– Послушай, друг, – громко спросил Пахман одного из них, – до бензоколонки здесь далеко? Еду уже на пределе…
Тот лишь пожал плечами.
– Понятия не имею, мы не отсюда…
Взгляд полицейского задержался на перекрестке, потом он неуверенно показал на юг.
– Если вам на Мёне, то дальше полно деревень. Как-нибудь дотянете!
Пахман довольно кивнул, небрежно отдал честь:
– Спасибо, шеф!
«Транзит» тронулся, свернул налево, миновал стоявшие там грузовики с пополнением – они проскочили
18
Тяжелый туристский автобус трясся уже вдоль Мёнезее. Восточнее Кёрбека по длинному узкому мосту он перебрался на южный берег и покатил вдоль озера в противоположном направлении.
У поворота, круто уводящего вверх к спортивной базе, водитель притормозил. В нерешительности смотрел он на узкую, обсаженную высокими елями дорогу. Уж очень узкой она казалась.
– Спокойно поезжайте дальше! – крикнул Олаф. – Я знаю это место. Там вверху есть где развернуться!
С шипеньем открылись двери. Ренату Краузе и Вейена вынесла наружу толпа напирающих учеников. С криком, смехом, то и дело толкая друг друга, все принялись разбирать багаж, а затем бросились штурмовать стеклянную входную дверь.
