262» в фиктивный «блиц»-бомбардировщик. Этот продукт заводов Мессершмитта был тем самым истребителем, который сказал бы свое веское слово за командование истребительной авиации люфтваффе в решающих боях 1944 года. Когда наконец они появились на фронте со своими первоначальными качествами, их количество постоянно падало, да и было уже слишком поздно.
Убедительное доказательство ухудшения состояния истребительной обороны Германии можно увидеть в данных о количестве наличных самолетов в феврале 1944 года: 345 одно– и 128 двухмоторных машин. Хотя тем временем производство самолетов значительно возросло, эти цифры были практически теми же самыми, что и осенью 1943-го. Объяснение кроется в том, что остальное поглотили другие фронты: на востоке, на юге и на Ла-Манше.
Таковы были предзнаменования для люфтваффе, когда американцы начали свою «большую неделю» систематически распланированных налетов на авиазаводы, имея целью нанести окончательный и смертельный удар по германской истребительной авиации. В феврале это стало «делом такой срочности, что генерал Спаатс и генерал Андерсон (его заместитель по боевым операциям) были готовы взять на себя экстраординарный риск, чтобы выполнить задачу, включая риск исключительно высоких потерь, которые могут произойти при налетах в неблагоприятную погоду». 8 февраля Спаатс отдал приказ «завершить операцию „Аргумент“ к 1 марта 1944 года».[45]
То, что германская сторона была полностью осведомлена об опасности, грозящей производству и сборке истребителей, сообщил человек, наиболее ответственный за авиационные поставки, а именно Generalluftzeugmeister фельдмаршал Эрхард Мильх. В разговоре со своими начальниками отделов 15 февраля, то есть через несколько дней после начала «большой недели», он сильно возмущался тем фактом, что на аэродромах заводов «Мессершмитт» находится немало совершенно новых самолетов. «Если враг ударит по ним, – сказал Мильх, – даже самые высокие производственные показатели будут бесполезны. Машины будут уничтожены еще до того, как попадут на фронт!»
Он тут же приказал рассредоточить самолеты и закамуфлировать в близлежащих лесах, а также ускорить их прохождение через испытательный центр люфтваффе. Но 8-я армия нанесла удар еще до того, как успели выполнить его распоряжения. Мильх, отправившийся из Берлина в новый инспекционный тур по различным заводам, сам застрял посреди града бомб, и вновь ему пришлось лицезреть дымящиеся руины.
19 февраля метеорологи USSTAF наконец-то предсказали длительный период хорошей погоды. Клин высокого давления, медленно распространявшийся с Балтики на юг, разогнал облачность над Германией. Наступил момент, которого бомбардировщики дожидались месяцами. Несмотря на трудности в начальной стадии полета – Англия все еще была окутана облачным поясом толщиной 1700 метров – и невзирая на колебания генерала Туайнинга, чья 15-я воздушная армия была занята боями за плацдарм Анцио в Италии, 20 февраля генерал Спаатс начертал три решительных слова: «Let'em go!» («Поехали!»)
В этот момент свыше 700 четырехмоторных бомбардировщиков Королевских ВВС только что возвратились из ночного налета на Лейпциг, не досчитавшись семидесяти восьми «ланкастеров» и «галифаксов», которые в пламени рухнули на землю в ходе ожесточенного сражения с германскими ночными истребителями. Но на английских аэродромах уже разогревали моторы почти 1000 других бомбардировщиков: шестнадцать боевых крыльев (авиабригад. –
И вновь объектами бомбежки стали различные предприятия авиационной промышленности в Центральной Германии между Брунсвиком и Лейпцигом: «ATG» и «Эрла» (Лейпциг), «Хайтерблик и Мекау» и «Люттер-Миаг» (Брунсвик), «Юнкерс» (Бернбург, Хальберштадт и Ашерслебен) и многие другие. Одно специальное соединение должно было отклониться от основного курса, пересечь Данию и Балтику и долететь ни много ни мало до Тутова в Мекленбурге и даже до Познани.
Удары были нанесены по всем целевым заводам, и некоторые из них были серьезно повреждены. Американцы на основании опыта, полученного 11 января, ожидавшие новых атак германских истребителей, вздохнули с облегчением. На этот раз их мощный эскорт истребителей, сцепившись в бесчисленные схватки с «мессершмитами» и «фокке-вульфами», в основном не допустил противника до своих бомбардировщиков. Хотя американцы сознательно шли на риск и ожидались исключительно высокие потери, в конечном итоге из всей могучей армады на английские базы не вернулся лишь двадцать один бомбардировщик. Американская «большая неделя» неплохо началась. Впервые германские истребители были побеждены.
На следующую ночь КБА английских ВВС опять было в действии. На Штутгарт, еще один центр германской авиационной индустрии, были брошены 600 бомбардировщиков. Потом, едва лишь забрезжило утро 21 февраля, американцы уже были готовы к нанесению своего очередного удара. Вновь объектом стали два завода «Люттер-Миаг», а также многочисленные склады и аэродромы люфтваффе.
22-го налеты на немецкие предприятия, производящие истребители, стали еще более интенсивными. Дело в том, что сейчас в них могла принять участие и 15-я воздушная армия генерала Туайнинга в Италии. Пока его бомбардировщики атаковали заводы «Мессершмитт» в Регенсбурге с юга, 8-я воздушная армия генерала Дулитла вновь бомбила предприятия в Центральной Германии, а также Гота и Швайнфурт.
Но в этот день многое шло не так, как надо. Облачный покров над Англией был таким мощным, что несколько бомбардировщиков столкнулись в воздухе, пытаясь пробиться сквозь эту пелену. Выше облаков многие авиабригады не сумели собраться в единые группы, а другие, преодолевая Канал в плохую погоду, точно таким же образом не смогли своевременно встретиться в пунктах рандеву. Командованию 2-й и 3-й дивизий бомбардировщиков ничего не оставалось делать, кроме как отменить всю операцию и отозвать свои самолеты на базу.
Таким образом, лишь 1-я дивизия была пригодна для проведения рейда, и ей был оказан горячий прием. Затянувшаяся попытка американцев сгруппироваться в небе над Англией дала германским истребителям массу времени, чтобы успеть занять свои оборонительные позиции. Полковник Грабман, руководивший 3-й дивизией истребителей, в своем подземном командном пункте в Деелене в Голландии внимательно следил за передвижениями врага в небе, непрерывно получая информацию об этом из радиоперехвата и от радаров. Ему предстояло разгадать намерения противника и его курс и соответственно ввести свои истребители в бой с максимальным эффектом. На этот раз он попал в яблочко. Приказав поднять в небо JG 1 и JG 11 из Вестфалии, он ввел их в бой в нужное время и почти одновременно. Едва «крепости» пересекли границу Германии, как на них набросились со всех сторон немецкие истребители.
Для американцев это было неожиданностью. Всего лишь недавно германские истребители концентрировались исключительно на защите наземных объектов и давали о себе знать в пределах последних 60 миль от намеченной для бомбежки цели. Но сегодня они атаковали много дальше к западу, где бомбардировщики из-за неблагоприятной погоды были рассредоточены в небе. Более того, кроме немногих «тандерболтов» эскорта, американских истребителей на сцене боя не было. Рандеву с «мустангами» должно было состояться позднее, чтобы отразить ожидавшуюся германскую атаку в районе цели. Таким образом, изменения в тактике со стороны немцев неожиданно представили «мессершмитам» еще один золотой шанс.
Жуткий след сражения протянулся на сотни миль. От Рейнланда через Вестфалию и Ганновер и вправо к горам Гарца. Здесь с огненными шлейфами упал на землю сорок один бомбардировщик. Из первоначальной группы в 430 большинство было отозвано на базы, и всего лишь девяносто девять долетели до назначенных объектов. Серьезные повреждения получили лишь заводы ночных истребителей «Ju-88» в Берлине и Ашерслебене. Остальные избежали этой участи.
Что касается налета на Гота и Швайнфурт, он так и не состоялся, потому что предназначенные для этого самолеты были отозваны. Это освободило руки 7-й воздушной дивизии генерал-майора Гута, в чьи обязанности входила защита воздушного пространства над Южной Германией, и он смог отбивать атаки с юга, совершаемые американской 15-й воздушной армией. Хотя заводы «Мессершмитт» в Регенсбурге и
