Миссис Бантинг взглянула на стол репортеров. Внезапно она вспомнила, что рассказывала Бантингу об исчезновении саквояжа, с которым прибыл мистер Слут. С бесконечным облегчением она убедилась в том, что ни один газетчик за этим длинным, заляпанным чернилами столом не заносит на бумагу последнее замечание Нигугу. Собственно, никто из них этих слов и не слышал.
Последний свидетель снова поднял руку, чтобы привлечь к себе внимание. Воцарилась тишина.
— Еще одно слово, — произнес он дребезжащим голосом. — Могу ли я просить, чтобы до конца заседания мне дали возможность сидеть? Я вижу, на скамье свидетелей есть свободные места. — Не дожидаясь ответа, он проворно свернул к скамье свидетелей и сел.
Миссис Бантинг, вздрогнув, подняла глаза. Над ее плечом склонился знакомый инспектор.
— Вероятно, сейчас вы захотите удалиться, — настойчиво шепнул он. — Вряд ли вам будет приятно выслушивать медицинские подробности. Кроме того, когда заседание закроется, начнется давка. А сейчас я спокойно провожу вас к выходу.
Она встала и, опустив на бледное лицо вуаль, послушно последовала за ним.
Они прошли каменную лестницу и большой нижний зал, в эти минуты совершенно пустой.
— Я выпущу вас через заднюю дверь, — сказал приятель миссис Бантинг. — Пари держу, вы уже утомились и мечтаете поскорее попасть домой и выпить чашку чаю.
— Не знаю, как мне вам благодарить! — На глазах миссис Бантинг выступили слезы. Она дрожала от волнения и переполнявших ее чувств. — Вы были так ко мне добры.
— Пустяки, — неловко отозвался инспектор. — Вам, наверное, нелегко пришлось в эти дни?
— Этого старого джентльмена еще будут допрашивать? — шепотом спросила миссис Бантинг, обращая к полицейскому жалобный взгляд.
— Боже мой, нет! Полоумный старик! Такого сорта публика, мэм, буквально не дает нам прохода, и частенько фамилии у них одна другой смешнее. Видите ли, эти люди всю жизнь работают в Сити или вроде того, в шестьдесят удаляются на покой и тут их начинает одолевать отчаянная скука — хоть вешайся. Таких сдвинутых в Лондоне хоть пруд пруди. Стоит выйти ночью, и непременно на такого наткнешься. Их здесь сотни!
— Значит, его показания ничего не стоят? — рискнула спросить миссис Бантинг.
— Показания этого старого гриба? Ни гроша ломаного! — инспектор добродушно рассмеялся. — Но послушайте, что я сам думаю. Если бы не прошло столько времени, я поверил бы, пожалуй, что вторая свидетельница и впрямь видела этого хитрого дьявола… — Он понизил голос. — Но дело в том, что — доктор Гонт это утверждает без всяких сомнений — бедняжки расстались с жизнью задолго до того, как нашли их тела. Медики всегда однозначны в своих показаниях. Да это и понятно: иначе бы кто стал им верить? Если бы у нас был досуг, я рассказал бы вам случай, когда… ну ладно, когда доктор Гонт помог убийце выйти сухим из воды. Нам было известно, что мы поймали того, кого надо, но, оказалось, на заявленное доктором Гонтом время убийства у него было алиби.
ГЛАВА ХХ
Поскольку заседание началось ровно в назначенный час, миссис Бантинг еще могла выкроить время на посещение доктора, но ничто на свете не заставило бы ее потащиться сейчас в Илинг. Она была вконец измотана и ни на что не способна.
Ступая медленно, как древняя старуха, она прямиком направилась домой. Миссис Бантинг чувствовала, что на воздухе ей будет лучше, чем в поезде подземки. Кроме того, таким образом она оттягивала неприятный и страшный момент, когда придется выдумывать, что она сказала доктору и что тот ей ответил.
Подобно многим представителям своего сословия, как мужчинам, так и женщинам, Бантинг живо интересовался всем, что связано с болезнями и медициной, и этот интерес не ослабевал от того, что сам он был на удивление здоров. Он бы смертельно обиделся, если бы Эллен не рассказала ему обо всех своих приключениях, а в первую очередь о том, что сказал врач.
Ускоряя шаг, она шла по улицам, и на каждом углу (по крайней мере, так ей казалось), у каждой пивной стояли красные от возбуждения продавцы, которые предлагали таким же взволнованным покупателям свежайшие номера газет. 'Заседание по делу Мстителя! — заливались они. — Самые последние показания!'. Около одного из газетчиков, который разложил на тротуаре, прижав камнями, афиши с содержанием газет, она остановилась и начала читать. 'Открытие заседания по делу Мстителя. Как выглядит Мститель? Полное описание'. Другая газета задавала иронический вопрос: 'Заседание по делу Мстителя. Вам он знаком?'.
При виде этого игривого вопроса, выписанного громадными буквами, миссис Бантинг почувствовала себя так плохо, как никогда в жизни. Она свернула в пивную, положила на прилавок два пенни и спросила стакан холодной воды.
Когда она снова вышла на улицу, где тем временем зажгли газовые фонари, ее мысли обратились не к заседанию, и даже не к Мстителю, а к его жертвам.
Содрогаясь, она представила себе два хладных тела, которые покоились в морге. Она думала также о третьем теле, не таком окоченевшем, как первые два, потому что еще вчера последняя жертва Мстителя была жива и, судя по тому, что сказала ее приятельница в газетных интервью, весела как птичка.
До сих пор миссис Бантинг ни разу по-настоящему не задумывалась о жертвах Мстителя. Теперь же вышеописанное видение не выходило у нее из головы и она устало задавала себе вопрос, не станет ли оно, вместе с прочими страхами, преследовать ее постоянно, день и ночь.
Когда впереди показался ее дом, на душе у миссис Бантинг внезапно стало легче. Узенький, тускло- коричневый домик, за исключением разве что более обшарпанного фасада, ничем не отличавшийся от своих соседей, казалось, был специально предназначен для того, чтобы хранить тайны.
Надолго или нет, но жертвы Мстителя покинули мысли миссис Бантинг. Больше она о них не вспоминала. Все ее помыслы обратились к Бантингу… Бантингу и мистеру Слуту. Миссис Бантинг волновало, что случилось за время ее отсутствия: звонил ли жилец в колокольчик, а если звонил, то как он объяснился с Бантингом, а Бантинг с ним.
Она двинулась по мощеной дорожке усталыми шагами, но с приятным чувством, так как возвращалась домой. Бантинг, должно быть, поджидал ее, глядя через плотно задернутые занавески, потому что открыл дверь, прежде чем услышал стук или звон колокольчика.
— Я уж начал волноваться! — воскликнул он. — Ну, входи же быстрей! Я думал, что погода тебя доконает, тем более ты так давно не была на улице. Ну? Надеюсь, ты застала доктора? — Бантинг устремил на нее любящий, озабоченный взгляд.
Тут миссис Бантинг пришла на ум замечательная идея.
— Нет. Доктора Эванса не было дома. Я ждала целую вечность, но он не вернулся. Я сама виновата, — добавила она поспешно, потому что, чувствуя за собой некоторое право солгать Бантингу, все же не считала возможным порочить доктора, который в прошлом году был с ней так любезен. — Нужно было вчера послать ему карточку. Глупо было отправляться в такой путь, понадеявшись на удачу. Понятно, что врача могут в любой час дня или ночи вызвать к пациенту.
— Надеюсь, чашечкой чаю тебя там угостили?
И снова миссис Бантинг заколебалась: конечно, если у доктора порядочная прислуга, то ей, Эллен Бантинг, непременно предложили бы чашку чаю, тем более если бы она объяснила, что знакома с доктором уже давно.
Она приняла компромиссное решение.
— Мне предложили чашку чаю, — слабым, усталым голосом проговорила она. — Но тогда мне не хотелось. А теперь я буду очень благодарна, если ты приготовишь мне чашечку… в гостиной на конфорке.
— Конечно, приготовлю, — охотно согласился муж. — Располагайся поудобней, дорогая. Не раздевайся пока. Подожди, скоро подоспеет чай.
Так миссис Бантинг и поступила.
