своего переезда в Москву сделал еще одну попытку организовать библиофильское объединение в духе Кружка любителей русских изящных изданий; оно даже имело название, близкое к названию своего предшественника — Общество ревнителей художественных изданий. Об этой организации известно из коротенькой заметки в хронике в № 1 журнала «Казанский библиофил» за 1921 год: «Образовавшееся „Общество ревнителей художественных изданий“ (В. Адарюков, Добужинский, Ионов) издает художественные произведения русских писателей: „Шинель“ Гоголя с иллюстрациями Кустодиева, „Месяц в деревне“ Тургенева с иллюстрациями Добужинского. Оно же предполагает к изданию монографию „Старая Вильна“, иллюстрированную Добужинским».
Однако ни это общество, ни попытка П. Е. Рейнбота возродить распавшийся Кружок любителей русских изящных изданий в середине 1921 г. не имели успеха. Все же идея создания библиофильской и экслибрисистской организации в Петрограде не замирала. Открытие в 1921–1922 гг. ряда букинистических магазинов, этих первичных «клубов» библиофилов, подтолкнуло к попыткам создания новых библиофильских организаций.
Таких попыток нам известно две. Об одной из них в конце 20-х годов вспоминал В. С. Савонько, виднейший ленинградский экслибрисист тех лет. По его словам, после распадения «адарюковского» Общества друзей книги, в середине 1922 г. была сделана попытка воскресить его. Сказалось, однако, что легче было создать новое, чем вызвать к жизни старое, из состава правления которого в Петрограде не осталось никого. Тогда возникла инициативная группа, определившая характер и даже название новой библиофильской организации — Общество любителей книги и книжных знаков. Из «Петроградской хроники» В. К. Охочинского в журнале «Среди коллекционеров» за 1922 г. известно, что в инициативную группу входили П. И. Нерадовский, Б. Г. Крыжановский, В. С. Савонько и Д. И. Митрохин, лица, в основном работавшие в Русском музее и в Академии материальной культуры. «Однако, — пишет В. С. Савонько, — и на этот раз новое общество получило наименование Общество любителей художественной книги». По- видимому, оно даже не приступило к работе: о его деятельности нам никаких материалов обнаружить не удалось.
О второй попытке создать в Петрограде библиофильскую организацию в 1922 г. сообщил В. К. Охочинский в журнале «Среди коллекционеров». Он писал: «…носятся слухи — будто в Петрограде организуется Общество друзей книги. Учредителями его состоят заведующий издательством „Всемирная литература“ А. Н. Тихонов, бывший редактор „Старых годов“ П. П. Вейнер, библиофил П. Е. Рейнбот и антиквар Ф. Г. Шилов» (24). Но и об этом обществе никаких сведений ни в печати, ни в памяти ленинградских библиофилов не сохранилось.
Экслибрисистам все же удалось вскоре создать самостоятельное Петроградское общество экслибрисистов, открытие которого состоялось 15 ноября 1922 г. Рассмотрение деятельности Петроградского (с 1924 г. — Ленинградского) общества экслибрисистов, как и Московского общества любителей книжных знаков (1921–1929) и Секции изучения книжных знаков РОДК (1925–1929), не входит в план нашего исследования. Поэтому мы переходим непосредственно к истории Ленинградского общества библиофилов (ЛОБ).
Идея создания этого общества принадлежала молодым петроградским музейным работникам и художникам-графикам. Один из инициаторов ЛОБ, Э. Ф. Голлербах, позднее в брошюре «Возникновение Ленинградского общества библиофилов (К пятилетию со дня его основания)» подробно рассказал о том, когда и при каких обстоятельствах состоялось первое обсуждение новой идеи. Это было осенью 1923 г.; участниками совещания, посвященного вопросу об учреждении общества библиофилов, были Э. Ф. Голлербах, Е. Д. Белуха, С. А. Мухин и В. К. Охочинский. Основная проблема заключалась в подборе состава будущего общества и его руководящего органа — совета. Перебирая имена кандидатов, участники обсуждения, по словам Голлербаха, подвергли их шутливой, но обстоятельной критике. «Уже тогда, — продолжает Э. Ф. Голлербах, — на совещании нашем господствовала та безобидная ирония, которая отличала весь наш кружок на заре его деятельности. Люди и книги перемежались в этой беседе, и вот эта веселая мешанина из людей и книг определяла в дальнейшем основной стиль нашего кружка. О чем бы мы ни говорили, наши деловые рассуждения неизменно соскальзывали в „causerie“, пересыпались анекдотами, иногда прерывались взрывами смеха».
Словно чувствуя несколько не вяжущийся с привычным понятием библиофильства легковесный, чтобы не сказать легкомысленный тон, господствовавший на обсуждении, и как бы оправдываясь перед читателями, Э. Ф. Голлербах писал: «Люди академического склада назвали бы наши заседания несерьезными, но мне кажется, что с подлинным библиофильством неразделен „дух мелочей прелестных и воздушных“ и библиофильская беседа должна быть хорошо приправлена аттическою солью и густо замешана на бытовых наблюдениях. Мы видели залог успеха в наличии крестообразной буквы „х“ в наших фамилиях; в сочетании с предыдущими гласными это „х“ давало возгласы: „ах!“, „ох!“, „ух!“, „ух!“..»
В конце 1923 г. инициативная группа библиофилов — в их числе директор Российской публичной библиотеки, акад. Э. Л. Радлов, директор Ленгосиздата И. И. Ионов, его заместитель Р. М. Хатаевич, крупный полиграфист И. Д. Галактионов, известный библиотечный деятель О. Э. Вольценбург и художники в составе Е. Д. Белухи, Э. Ф. Голлербаха, Е. Н. Лансере, В. К. Лукомского, С. А. Мухина, В. К. Охочинского, А. А. Пазухина, В. С. Савонько, К. А. Сомова, А. А. Труханова, С. В. Чехонина и П. Н. Шеффера — обратилась в соответствующие инстанции и представила выработанную ею «Декларацию». Обращает на себя внимание, что, обосновывая целесообразность создания общества, составители «Декларации» особенно подчеркивали книговедческий, библиологический аспект его будущей деятельности.
«Одной из главных задач библиологии, — так начинается „Декларация“, — является изучение художественных и редких изданий в прошлом и настоящем. Вопрос о внешности книги, в тесной связи со всеми видами графического искусства, объединяет вокруг себя интересы искусствоведов, художников, издателей и любителей книг. С целью исследования и популяризации книжного искусства (в широком смысле слова) в Ленинграде организуется научное общество библиофилов, привлекающее в свои ряды представителей всех отраслей искусства и знания, так или иначе соприкасающихся в своей деятельности с проблемами библиологии».
По-видимому, опасаясь упрека в некоторой абстрактности поставленных целей, авторы «Декларации» подчеркивают в дальнейшем непосредственно практическую пользу деятельности предполагаемой организации: «Общество библиофилов не ограничивает свои задачи узко эстетическими или коллекционерскими интересами, но разрабатывает программу книговедения в широком научно- исследовательском плане, учитывая, вместе с тем, ее актуальное, производственное значение. Выдвигая в первую очередь изучение художественной и редкой книги, общество имеет в виду, главным образом, полиграфическое искусство и историко-бытовые темы, оставляя на втором плане регистрационные задачи библиографии и библиотековедения».
Далее следует часть «Декларации», в которой перечисляются формы деятельности общества: «… устраивает собрания, на которых делаются доклады на темы, входящие в программу общества, создает библиотеку и собирает материалы по вопросам книговедения и графических искусств (сюда входят — история и техника книгопечатания, история книгособирания, описание библиотек, история и техника гравюры и репродукции, составление словаря графиков, граверов и литографов и пр.). Периодически общество устраивает выставки и публичные лекции. Общество устанавливает связь с крупнейшими книгохранилищами СССР и музеями, имеющими библиотеки и кабинеты гравюр».
В заключительном разделе «Декларации» указывается, что «общество предполагает всемерно содействовать изданию работ по всем отраслям книговедения и печатать собственные труды». «Программа деятельности общества, — заключает „Декларация“, — определяется собранием учредителей, в соответствии с официально опубликованным уставом».
Устав Ленинградского общества библиофилов (ЛОБ), равно как и «Декларация», были опубликованы не до начала деятельности, а в первом его издании, вышедшем осенью 1924 г. Официальным днем возникновения ЛОБ считается 5 ноября 1923 г., но в ноябре 1923 г. и 21 января 1924 г. состоялись только организационные собрания, а первое публичное научное заседание имело место 5 февраля 1924 г. На втором организационном собрании был избран совет ЛОБ. Председателем был выбран акад. Э. Л. Радлов, товарищами председателя — О. Э. Вольценбург и Э. Ф. Голлербах, секретарем — С. А. Мухин и членами совета — Е. Д. Белуха, В. К. Лукомский, В. К. Охочинский и П. Е. Корнилов.
